Николай Рерих о Тибете
«Тибетские странствия полковника Кордашевского»
(СПб, 1999)
Полковник Н.В. Кордашевский - один из участников последнего этапа Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха (Монголия - Тибет). В своем экспедиционном дневнике он записывал не только путевые впечатления, но и высказывания Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерихов. Предлагаем вашему вниманию фрагменты дневника, посвященные Тибету.
Тибет.
25.09.27 В 8 часов утра экспедиция Н.К.Р. переходит государственную границу Тибета. (стр.141).
Н.К.Р. всегда подчеркивает разницу между истинным буддизмом и ламаизмом. Одно – прекрасное учение, данное Благословенным Буддой, другое – темное суеверие и колдовство, в том виде, конечно, в каком ламаизм находится в настоящее время в Тибете. (1.12.27, стр.181).
Вечером в беседе Н.К.Р. замечает, что величайшей ошибкой было бы считать Тибет оплотом истинного буддизма. Как и учения других великих Учителей, буддизм в своем чистом виде, и особенно в Тибете, больше не существует. Еще в 14 столетии, уже совершенно искаженный, тибетский буддизм был реформирован Дзонхавой, но дойдя до нашего времени, не только вновь потерял свою чистоту, но и извратился, став уже не учением Благословенного, а ламаизмом, примыкающим к самому настоящему шаманизму. Учение, ныне существующее в Тибете и возглавляемое Далай-Ламой, утратило дух и стало исключительно на догматическую почву, причем и эта последняя потеряла свой первоначальный смысл. Этот «лже-буддизм», как по-настоящему следовало бы назвать ламаизм Тибета, в свою очередь превратился в утратившие смысл магические церемонии – богослужения, переплетенные с суевериями и колдовством. Община, завещанная Буддой, потускнела в монастырях лам, где совершенно не соблюдаются заветы Благословенного.
Там гнездятся многочисленные неподвижные правила, которых именно не признавал Будда. С другой стороны, та духовность, та внутренняя дисциплина, которой требовал Благословенный, - совершенно оставлена в ламаизме Тибета. Красная, желтая, а особенно черная секта бон-по, иначе называемая черной верой Тибета, являются не чем иным, как колдовскими сектами, заклинающими над верблюжьими головами, гадающими на бараньих лопатках или бессмысленно бормочущими молитвы духам стихий под грохот барабанов и нестройный рев труб. Нет «знания, бесстрашия и сострадания», завещанных Буддой. Знание заменено тиной невежества, бесстрашие – робкой лживостью, а сострадание живет только на языке и изгнано из сердца. Так извращено великое учение великого Готамы, названного Буддой, то есть тем, кто обладает «совершенной мудростью».
На фоне этих извращений учения значительной и интересной фигурой является Таши-Лама, отошедший от Лхасы и принужденный бежать из Тибета. К нему сосредотачиваются лучшие элементы, не желающие терпеть эгиду желтого папы, которому по существу принадлежит не духовная, а административная власть в Тибете. Что скрыто за этим движением, группирующимся вокруг истинного духовного вождя Тибета – Таши-Ламы – покажет будущее. Так говорит Н.К.Р. и прибавляет: «Где же истинные заветы Будды?» - И добавляет: «Конечно не в Тибете». (9.12.27, стр.183).
Н.К.Р. говорит: «За все свое пребывание в Тибете вижу только одно – страна погружается в сумерки своего заката».
Следует подчеркнуть, насколько мало детей видно в Тибете. Н.К.Р. указывает, что это несомненный признак вырождения уходящего с исторической сцены народа. (4.01.28, стр.193).
О буддизме в Тибете. «Верчение ручных, ветряных и водяных колес, уснащенных текстами, - разве не колдовство? Потерянный смысл служения в бормотании ламами молитв, которых они не понимают. Ложь, пороки, лицемерие – это отвратительные особенности ламаизма, которым мы были свидетелями. Высокое имя Учителя Будды не может больше унижаться среди невежества, суеверия и кощунства. Учение Благословенного должно быть восстановлено во всей его красоте и мудрости. По счастью, изучение первоисточников дает возможность снять с Учения всю накипь веков и восстановить его во всей сверкающей величием первоначальной чистоте».
Но в то же время вспоминает Н.К.Р. и много хорошего, что он знает о Таши-Ламе, вспоминает умного, проникновенного настоятеля монастыря в Чумби, настоятеля Спитуга в Ладаке и благостно-трогательного старца, настоятеля в Ташидинге. Он вспоминает благочестивых живописцев-монахов, писавших для него лик Будды Всепобеждающего и картину Шамбалы. Говорит о прекрасных обликах галонгов и монахов. «Знаю просвещенных ученых, буддистов Японии, Китая и Бирмы, - говорит Н.К.Р. – Встречал чутких лам в Монголии и Бурятии, но ведь эти страны – не Тибет. Таши-Лама, настоятель Чумби и другие монахи Ташилунпо, дух которых возмутился против невежества последнего времени, теперь политические эмигранты, и по Тибету из уха в ухо передается осторожная молва, что лучшие ламы покинули страну. По собственным тибетским пророчествам, близится время Шамбалы и Господа Майтрейи, время обновления духа и очищения Учения. И перед восстановлением истинного Учения Благословенного – показалась на миг уродливая маска безумия и глупости. Под камнем Гумма, как предвозвестие духовного рассвета, лежит скрытое до времени пророчество великой Шамбалы». Так говорил Н.К.Р. и, когда он кончил, воцарилось среди нас глубокое молчание. (9.01.28, стр.198).
Н.К.Р. говорит, что совсем не плохо, что мы были задержаны тибетцами на три месяца. Благодаря этому мы узнали лицо современного Тибета. Иначе, пройдя без остановки страну, может быть, даже приглашенные в Лхасу Далай-Ламой, и так же скоро покинув ее, – мы не видели бы всей подоплеки. (16.01.28, стр.200).
Во время прогулки говорим с Н.К.Р. о современном Тибете. «В заметках прежних путешественников, - говорит Н.К.Р., - политическое и особенно духовное состояние страны затрагивалось по существу очень мало.
И то и другое почти не отмечалось в книгах путешественников, как-то не соприкасавшихся с этими вопросами. Прежнее несуразное – обратилось теперь в нечто одиозное. Такое, что в этом своем виде больше существовать не может. Управление страной является не более как карикатурой на средневековую государственность, а ламаизм – мрачная противоположность великому и чистому учению Будды. Это сплошное суеверие и невежество, среди которых неуместно даже упоминание о великом Учителе, учение которого так величественно, жизненно и мудро». (23-29.01.28, стр.204).
«Сикким не обманул наших ожиданий, - рассказывает нам Н.К.Р., - и дал нам целый ряд ценных, врезавшихся в память впечатлений. Сами туземцы и многие ламы оставили о себе тоже прекрасную память… И Непал дал нам самые лучшие и полезные впечатления. Запомнились несколько типов племени гуркхов, прирожденных солдат, отличающихся сознанием воинского долга и преданности». Потом Н.К.Р. переходит на Монголию и с удовольствием вспоминает о ее истинных потенциалах, связанных с ее славным прошлым, уходящим в глубь седой старины. Какой контраст - Тибет. Одичалый, отгородивший себя от всего мира вопреки заветам Благословенного. «С отъездом Таши-Ламы, - продолжает Н.К.Р., - Тибет потерял своего истинного духовного руководителя, и теперь хранение Учения перешло к Монголии, Непалу, Сиккиму и Ладаку. Особенно значителен Ладак, по которому когда-то ступала нога Христа, где проповедовал Будда. Ладак, где высятся развалины, овеянные героическим прошлым, и стоят монастыри – хранители ценных реликвий»…
«Первое изображение Будды пришло в Тибет из Непала, и эта страна может гордиться тем, что в ее областях трудился великий Учитель. Велика разница между Непалом и пустокичливым Тибетом с его невежественной наглостью. Здесь мы видим одно бесчеловечие, связанное с самым низким бесстыдством уже не дикарей, а животных – в низших слоях и с подражанием образцам потухшей культуры и государственности Китая среди чиновников и высших классов. Ни понимания ценности времени, ни простая международная вежливость не играют здесь никакой роли». Так говорил Н.К.Р. (11.02.28, стр.219).
Совершенно не стесняясь, тибетцы называют Далай-Ламу «рябым монахом». Есть слух, что этот «рябой монах» покуривает опиум. (12.02.28. стр.221).
Какие-то народные провидения называют теперешнего Далай-Ламу – «последним». (14.02.28, стр.222).
Совершенно неправильно сочетать сокровенное учение, мудрость Азии и имена великих Гуру с этой несчастной невежественной страной, как это принято почему-то в Европе. Конечно, ищущие приходили в Тибет, но находили то, что жаждали найти, - только пройдя его. Учение и мудрость Азии и великие Учителя существуют – но, во всяком случае, не в государственных границах внутреннего Тибета. Так говорит Н.К.Р. (14.02.28, стр.223).
Н.К.Р. говорит о Лхасе и указывает статистику: город имеет 6 километров в окружности, гражданского населения около 10 тысяч, а в окрестностях монастыри с 30 тысячами монахов. (15.02.28, стр.225).
Насколько велика нищета тибетского народа, настолько велика состоятельность чиновников. Сама же страна необычайно богата ископаемыми ценностями, лежащими без разработки. Тибет ничего не разрабатывает, ничего не производит, и нищенство введено здесь в традицию. Часто бывали примеры, когда к нам подходил туземец, а чаще – старуха –тибетянка, и униженно вымаливали несколько шо, а потом оказывалось, что это вполне состоятельные люди. Что же сказать больше, если главный доход самого Далай-Ламы – подаяния паломников. (23.02.28, стр.234).
Н.К.Р. замечает, что тибетцы взяли, подражая дореформенному Китаю, только его отрицательные стороны, и это доказывает слабость потенциала Тибета. «До сих пор, - продолжает он, - не могу я привыкнуть к тому, что в каждом слове тибетца ложь. Впрочем, это, вероятно, считается самой тонкой формой политики». (24.02.28, стр.234).
«Настал психологический момент для Тибета, - говорит Н.К.Р., - и наш инцидент – кульминационный пункт. Так начинаются обычно все пожары, освещающие истину». И добавляет: «Священная страна! Не в механизации же религии эта священность, не во флагах же с молитвами, не в молитвенных колесах с часовым механизмом». Следует отметить, что четки вообще служат у тибетцев для расчетов, а молитва передана тысячам поворотов водяного колеса или хлопаньем по ветру флага с надписью «Ом мани падме хум». Н.К.Р. говорит, что на Тибете узнает свою картину «Каменный век». Стоило ли, говорит он, проходить миллионам лет существования планеты или двум тысячам нашей эры, чтобы существовал такой примитив, как Тибет. (25.02.28, стр.236).
До сих пор дневники путешествий по Тибету обычно касались географии, этнографии и политических соображений – а теперь, замечает Н.К.Р., благодаря нашему насильственному задержанию, нам пришлось изучить его быт с человеческой точки зрения, и перед нами встала страшная гримаса гниющего трупа Тибета. Каждый день чиновники отказываются от слов, сказанных накануне, и всюду ложь. Н.К.Р. опять говорит, до чего утомляет его это лганье, это вечное изворачивание тибетцев. (28.02.28, стр.240).
Через губернатора передано письмо для Далай-Ламы. В нем сказано, что Миссия Западных буддистов шла в Тибет, чтобы предложить Далай-Ламе возглавить и их, слив как Восток, так и Запад в одно целое. Она везла подарки и орден Будды Всепобеждающего, а также 500 тысяч нарсангов (около 160.000 американских долларов) на монастыри. Но Далай-Лама даже не выслал никого для приема миссии. Теперь поручение Н.К.Р. окончено, Глава Западных буддистов выбран и поток учения свободно течет на Западе. (28.02.28, стр.241).
Тибет нуждается в твердой и сильной власти, чтобы, с одной стороны, поднять благосостояние страны, а с другой – культурный уровень населения. Сами тибетцы, во главе с Далай-Ламой, не могут справиться с задачей управления страной и попросту ведут ее к политической смерти. Еще одна мировая ложь должна быть разрушена, ложь о мощи и значении Тибета как серьезного политического организма. Великий обман окутывал до сих пор Тибет чарами какой-то прекрасной и таинственной легенды. И Великое имя должно быть изъято из ставшей теперь кощунственной традиции, которая делает Тибет центром одной из величайших религий планеты. И это имя - есть имя Благословенного Будды. Не государственный организм, не духовный центр, разлагающийся труп – вот истинный облик современного Тибета…
Наше путешествие трудно, говорит Н.К.Р., но тяготы его искуплены тем, что мы узнали Тибет, как он есть на самом деле, и можем сорвать ту завесу лживой сказки, которая до сих пор скрывала от всего мира его отвратительный кощунственный облик. (15.03.28, стр.259).
«Грустно видеть, как лживы тибетцы, начиная с правительства, генералов, губернаторов и кончая простыми крестьянами, - но еще грустнее, что этот народ, со всеми его отрицательными качествами, так тесно связан, по общему мнению, с буддизмом, - так говорит Н.К.Р. Как можно скорее должно быть отделено великое Учение от Тибета, а драгоценная жемчужина его изъята из своего захватанного и испачканного хранилища, на звание которого тупо и нагло претендует Тибет с тем ничтожеством во главе, которое изображает из себя желтый папа». (20.03.28,стр.266).
Сегодня в палатке Н.К.Р. водружена прекрасная танка, изображающая Господа Майтрею, и перед ней горит лампада. Туземцам роздано большое количество изображений Будды Всепобеждающего с мечом в руке. Палатку окружает большая толпа, и Н.К.Р., смотря на нее, говорит: «Как печально видеть, что этому народу не дают даже намека на просвещение, при наличии тысяч лам-монахов, которые должны были бы, следуя заветам Благословенного, - просвещать народ истиной». (20.03.28, стр.267).
Дальше Н.К.Р. говорит о ненужной сентиментальности по отношению к людям. Должно лишь быть стремление способствовать эволюции человечества, но не должно быть остановок перед живыми трупами, представляющими из себя только «космический сор». Живые творческие духи, а не исчезающие из жизни тени должны вызывать желание помочь и направить на путь. Человек, семья, народ, раса, человечество планеты, человечество целой планетной системы – все подчиняется одному и тому же закону… Так и Тибет, «космический сор» между нациями, - находится в периоде духовного умирания. Это такой же живой труп, как отдельный человек с потухшей в нем жизнью духа, скитающийся по кладбищу прошлого. Бесплодные пустыни самой страны, осыпавшиеся горы, оставшиеся только местами в своих каменных остовах в тысяч 15 футов, но некогда превышавшие Гималаи и вздымавшиеся в дни юности планеты на 30 и более тысяч футов. Какая польза в этой стране, за исключением одной – быть заградительной зоной чему-то другому.(6.03.28, стр.250).
Между прочим касаюсь вопроса о посещении нами Лхасы, которая от нас так близко и войти в которую не представило бы особой трудности… И ставлю вопрос, желательно ли побывать там или Лхаса вообще не входит в план нашего движения. И Н.К.Р. говорит так: «Вы же сами знаете, что Лхаса ничего из себя не представляет, кроме свалки нечистот в прямом и, особенно, в переносном смысле, и должна быть очищена даже по тибетскому пророчеству. Ведь все, что нас наполняет и влечет, - находится далеко за пределами Лхасы, и те Лики, к которым мы обращаемся, никогда Лхасы не посещали».(22.03.28, стр.269).
Интересны подробные паспорта, присланные нам из Лхасы. Правительство, возглавляемое Далай-Ламой, никак не хочет признать в Н.К.Р. посла Западных буддистов и цитирует его как Великого посла, почему-то, американского парламента… Совершенно не упоминая в паспорте Западных буддистов, этим самым, говорит Н.К.Р., Далай-Лама ( «рябой монах», как тут в шутку называют желтого папу) принимает на себя ответственность за отделение ламаизма от буддизма и разделение последнего, вопреки заветам Благословенного. Время покажет, где будет истина Учения Будды, - на Востоке или на Западе. (31.03.28, стр.280).
Мы идем в совершенно особых условиях, не похожих на те, в которых ходили другие путешественники. Тогда как по отношению к последним тибетцы бывали агрессивны и встречали их обычно неприязненно – мы пользуемся, благодаря паспорту от лхаского правительства, их услужливостью и некоторым гостеприимством. Играет, конечно, роль и прекрасный тибетский язык Ю.Н., который производит на туземцев ошеломляющее впечатление и делает сразу их доверчивыми и доброжелательными. (6.04.28, стр.288).
Видимо, действительно, космическая справедливость исполнилась, и этот кусок земли, именующий себя государством, должен быть выявлен во всем своем безобразии для видоизменения всего его разрушающегося строя жизни. Для народа, являющегося страдающим элементом, необходимо, чтобы правление перешло в какие-то более опытные и честные руки. И это будет не завоевание, а благодетельное очищение страны от паразитов, свивших свое хищническое гнездо в несчастной темной стране и поработивших народ своим упадническим китаизмом, рука об руку с лицемерным искажением религии. Как иностранцы, не принадлежащие ни к одной из действующих в Азии национальностей, мы смело можем сказать это как совершенно беспристрастные свидетели совершающегося на наших глазах. (8.04.28, стр.290).
Сегодня годовщина выхода экспедиции из Монголии. Сколько за это время произведено наблюдений по положению буддизма в Азии. Я ознакомился с письмом Н.К.Р. по этому поводу, заготовленным им для буддийского центра в Америке. ( опубликовано в: Рябинин К.Н. развенчанный Тибет. Магнитогорск: Амрита-Урал, 1996, с.689-702). В нем в первый раз с непоколебимым утверждением установлено различие между буддизмом и шаманским ламаизмом Тибета. То, что еще недавно могло смешаться в понятиях широкой публики, - то подчеркнуто, разделено и утверждено в этом письме, имеющем кардинальное значение в вопросах буддизма, а следовательно, и вообще значения Тибета как религиозного центра. (13.04.28, стр.297).
… что тибетцы доставляют нам в изобилии, - это наблюдения смеси из коварства, наглости и невежества, какое-то невозможное поношение человеческого достоинства. Вечером у меня невольно вырвалось: «Как надоели эти тибетцы».
Н.К.Р. сейчас же строго остановил меня. «Как может надоесть нам познавание? Разве мы не познавали ежедневно особенности этого народа, который в течение долгого времени останавливал на себе внимание всего мира, благодаря своей обособленности и таинственности. Теперь тибетцы уже седьмой месяц принимают все меры, чтобы показаться нам в истинном своем обличье. Как исследователям, никакие их коварства и отрицательные стороны надоесть нам не могут. Наоборот, мы должны радоваться этому неожиданному богатству материала. Нам все равно, положительны или отрицательны эти материалы для самих тибетцев. Для нас важна только достоверность фактов». (20.04.28, стр.309).
Существует ли тибетский стиль, спросил я Н.К.Р…. Н.К.Р. ответил: «В том-то и дело, что собственно тибетского стиля не существует. Правда, мы знаем красивые тибетские танки-картины, но вспомните прекрасную китайскую живопись прошлого, оглянитесь на древние превосходные фрески Аджанты в пещерах на севере Индии, не забудьте монгольские миниатюры, и вы поймете, откуда составлены трафареты ламаистских изображений древнебуддийского характера. Мы знаем прекрасные изображения, но ламаистский шаманизм мог подобрать только некоторые черты их»…(21.04.28, стр.310).
Ю.Н. сегодня рассказывал, что древние буддийские писания переводятся на тибетский язык совершенно механически, без всякого сохранения глубокого внутреннего смысла первоисточников. (21.04.28, стр.310).
Н.К.Р. говорит, что если бы относиться к тибетцам, как к другим диким племенам, стоящим на низшей ступени развития, то все отмечаемое нами, конечно, преломлялось бы под совершенно иным углом зрения, и мы прошли бы Тибет, просто не снимая руки с рукояти револьверов. Но лицемерная узурпация лхасским правительством претензий на звание хранителя буддизма – создает совершенно иную меру суждений. (24.04.28, стр.312).
Главная - Журнал "Восхождение" - О творческом наследии семьи Рерихов
