Троянова Е.В.
Вопросы
историографии
Монголии
в трудах Ю.Н. Рериха
Выдающийся российский востоковед, историк и лингвист, Ю.Н. Рерих (1902–1960) внес значительный вклад в изучение средневековой истории Монголии, ее этнографии и культуры периода 1920-х гг. Наряду с санскритом и тибетским, многими восточными и европейскими языками, Ю.Н. Рерих владел устным и письменным монгольским в той степени, когда не возникает необходимости обращения к словарям. Еще будучи гимназистом, он начал заниматься монгольским языком и историей монголов с А.Д. Рудневым в Петербурге, а затем расширил свои знания во время обучения в Парижском университете, который окончил со степенью магистра индийской филологии.
Познания о Монголии и монголах ученый почерпнул не только из научной литературы, но и на маршруте Центрально-Азиатской научно-художественной экспедиции, организованной его отцом, известным художником Н.К. Рерихом в 1924–1928 гг. Маршрут экспедиции, пролегавший по Сиккиму, Ладаку, Китайскому Туркестану, Монголии и Тибету, и завершившейся в Сиккиме, прочертил гигантский круг на карте Азии. По окончании экспедиции Рерихи поселилась в долине Кулу (Индия, Западные Гималаи). Здесь в 1928 г. ими был основан Институт Гималайских исследований «Урусвати», один из первых научных центров по изучению природы, языков, истории и культуры высокогорной Азии. Состоя директором института, Ю.Н. Рерих проводил разнообразные полевые исследования прилегающих районов. В 1935–1939 гг. ученый создал начальный вариант фундаментального труда «История Средней Азии», задуманного как «общая история» кочевого Востока.
«Ю.Н. Рерих, – писал о нем В.Е. Ларичев, – стремился к постижению сущности религиозных и философских концепций Востока, к уяснению основополагающих традиций жизни коренного населения Азии. Он вел себя с монголами и тибетцами, киргизами и уйгурами как равный с равными» [1, с. 43 ]. И эта внутренняя близость исследователя к азиатской этно-культурной среде явилась важным фактором его научного успеха.
Семь глав труда Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии. Пять лет полевых исследований с Центрально-Азиатской экспедицией Рериха» (1931 г.), продолжившего научные традиции российских путешественников П.П. Семенова-Тян-Шанского, Н.М. Пржевальского, П.К. Козлова, Г.Н. Потанина, отражают пребывание каравана Центрально-Азиатской экспедиции в Монголии с сентября 1926 по апрель 1927 г. с местом постоянного базирования в Урге. Столица Монголии этих лет предстает на страницах путевого дневника как город резких контрастов, в котором соседствовали архаический кочевой уклад и западные технические достижения, электрическое освещение, автомобили, аэропланы. Экономический прогресс Монголии динамично разворачивался на фоне кооперативного движения, частного предпринимательства и инвестиций, развития производственных отраслей и быстрого роста образовательной сети.
По итогам наблюдений Ю.Н. Рерих сделал общий вывод: «Кочевники потянулись из степей в города, и крупные поселения из войлочных шатров, или юрт, свидетельствуют о том, что эти административно-торговые центры все больше и больше становятся средоточием хозяйственной деятельности в некогда кочевой стране. <…> Отрадно видеть это пробуждающееся стремление к знаниям у народа, который до недавнего времени лишь грезил о великих подвигах прошлого» [2, с. 225, 223]. Ученый подчеркивал факт подвижности сознания монголов, без боязни подходивших к новациям западной цивилизации и осваивавших их в краткие сроки.
На общем фоне социальной жизни Урги заметно выделялось сословие лам. На этот факт в свое время обратил внимание Н.М. Пржевальский: «Из всего мужского населения Монголии, – писал он, – по крайней мере одна треть принадлежит ламскому сословию. Для обучения мальчиков… в Урге находится большая школа с подразделениями на факультеты: богословский, медицинский и астрологический. Для монголов Урга по своему религиозному значению составляет второй город после Лхасы в Тибете» [3, с. 48 ]. В момент посещения Ю.Н. Рерихом Урга была живым религиозным центром. Страницы книги, посвященные данной теме, исключительно ценны как свидетельство ученого, глубоко разбиравщегося в мировоззренческо-философской стороне буддизма, его истории и культурных традициях.
В 1929 г. в научный оборот вошла работа Ю.Н. Рериха «Монголия. Путь завоевателей» [4], в которой он представил свое концептуальное видение монгольской истории. Работа из пяти частей содержит типологические характеристики цивилизации номадов и раскрывает их роль как динамического элемента, соединявшего в средневековье страны Азии и Европы. Экскурс в историю Ю.Н. Рерих предваряет описанием месторазвития монгольского этноса. Среди гор и пустынь в суровом климате монгольского плато сложился «закаленный народ», его этногенез, считает ученый, протекал в окружении тюркских и палеоазийских племен Южной Сибири. «Череда народов» – жуны и ди, хунны, юэчжи, сяньби, жуань-жуани, тюрки, уйгуры, киргизы, кара-китаи, жужани предшествовали монголам, накапливая военный опыт и наводя страх на пограничные китайские линии. Принцип конфедерации степных племен, не ограничивающий союзные отношения этническими рамками, заложил основы монгольской государственности: «Несомненно, что на территории Монголии существовали крупные государственные образования феодального типа, которые явились как бы предвестниками событий XIII в.» [5, с. 141].
Культура монголов принадлежала единому центрально-азиатскому культурному миру, целостность которого поддерживал общий художественный стиль в искусстве, условно называемый «звериным». «Именно этот стиль, – считает Ю.Н. Рерих, – позволяет нам говорить о единой кочевой культуре от южнорусских степей до самых пределов Китая. …Мы теперь можем по достоинству оценить огромное влияние, оказанное искусством кочевников на соседние культуры» [ 4, с. 297].
Монгольская история времен великой империи, основанной Чингисханом, выдвинула выдающихся государственных деятелей и полководцев. Централизация власти решила вопрос племенного объединения, создания национального государства и армии. Транс-континентальные военные походы монголов на запад, по мысли Ю.Н. Рериха, провели водораздел между историческими эпохами в Европе. Они «не только отметили падение классического мира, но также открыли темный период раннего средневековья», оставив «глубокий отпечаток на ментальности эпохи» и проложив путь грядущему периоду Ренессанса [4, с. 288 ].
В пределах империи, объединившей гигантские территории Евразии, происходило усиление коммуникаций Востока и Запада, расширялся международный информационный обмен и торговля. Г.В. Вернадский, анализируя преемственость крупных евразийских государственных образований, считал Россию наследницей Монголии [6, с. 35–36]. Распад империи, последовавший за смертью хана Хубилая, оказался необратимым процессом. Всплеск ойратских завоевательных походов в XVII в. на время воскресил могучее прошлое, однако, в течение второй половины XVIII – XIX вв. на степных просторах Монголии значительно укрепилась власть Китая. Замечательным фактом культурной жизни страны, начиная с XVI в., стало распространение буддизма: «Нация неукротимых воинов превратилась богобоязненный народ. Воин сменил свои меч и кольчугу на четки и красновато-коричневую рясу монаха» [ 4, с. 306]. В начале XX в. страна сделала очередной крутой поворот и не только освободилась от китайского владычества, но и взяла курс на смену цивилизационной и государственной парадигм. В 1924 г. независимая Монголия была провозглашена народной республикой.
Обширная историография Монголии XII–XIV вв. представлена на страницах третьего тома «Истории Средней Азии» Ю.Н. Рериха [7 ]. Опираясь на анализ монгольских, китайских, персидских, европейских источников, лингвистические факты, научные труды (Н.Я. Бичурина, В.В. Бартольда, Б.Я. Владимирцова, П. Пеллио и др.) собственный исследовательский опыт, Ю.Н. Рерих дает подробный исторический обзор прошлого страны. Отдельные главы посвящены периодам правления монгольских ханов – от основоположника Монгольской империи Чингисхана до его внука Мункэ. Объемный том представляет собой крупное оригинальное исследование, в котором монгольская история воссоздана в синтезе ее этнической, экономической, политической, военной и культурной составляющих.
Скрупулезный, непредубежденный анализ источников и фактов послужил надежным основанием для сделанных Ю.Н. Рерихом объективных обобщений и выводов. Такой подход был необходим как молодой формирующейся монгольской науке, приступившей к изучению своей истории, так и мировому востоковедению, перед которым отчетливо встала задача преодоления европоцентристского взгляда на историю азиатских народов. Методология исторических исследований Ю.Н. Рериха проложила пути к комплексному осмыслению феномена кочевой цивилизации.
Ю.Н. Рерих восстановил огромный пласт исторической памяти Монголии с позиций исследователя, мыслящего масштабами мирового исторического процесса. В таком контексте история народа неутомимых всадников отличалась от европейской, азиатской, российской лишь степенью интенсивности, но не сутью. В дальнейшем исследования Л.Н. Гумилева подтвердили, что история монголов была типичным явлением средневековья и заслуживает равного внимания наряду с историей других народов данной исторической эпохи.
Военное дело монголов вошло в анналы всемирной истории, и сегодня является предметом специального научного изучения. Рассматривая «Историю Средней Азии» Ю.Н. Рериха как ценный источник по военной истории монголов, Ю.С. Худяков отмечает широту исследовательского диапазона ученого, охватывающего такие грани, как «структура военной организации монголов, система построения войска и управления военными делами, вооружение монгольских воинов, служба снабжения и тыла, стратегия и тактика монголов, роль Чингисхана в создании монгольской армии и военных успехах монголов» [8, с. 96 ].
Истории монголо-тибетских отношений XIII–XIV вв. и XVI – начала XVII вв. посвящены две специальные работы Ю.Н. Рериха[5; 9 ]. В них ученый показал, как происходило создание политического союза, заключенного правящими династиями монголов и верховными представителями тибетской ламаистской иерархии. Монголо-тибетские отношения этой исторической эпохи предусматривали своеобразный двойственный сюзеренитет: взаимодействие понималось «как принятие главы сюзеренного государства в ученики и милостынедатели теократического иерарха» [5, с. 144 ]. Симбиоз оказал глубокое влияние на обе стороны: в Тибете укрепились основы теократического феодализма, а Монголия, в свою очередь, приобрела новую культурную ориентацию и вступила на путь буддизма. В статье «Кункхьен Чойджи-одсер и происхождение монгольской письменности» Ю.Н. Рерих восстанавливает историю создания монгольского алфавита [10 ], появление которого также было связано с тибетским культурным влиянием.
Ценность изучения прошлого кочевых народов Ю.Н. Рерих рассматривал не только в контексте азиатского мира, но и в связи с российской историей: «Только уяснив себе это прошлое, мы будем в состоянии правильно оценить явления истории России и осознать те общие корни, которые неразрывно связывают исконную Русь со странами Востока» [ 11].
В 1957 г. Ю.Н. Рерих возвратился из Индии на родину и принял советское гражданство. Ученый плодотворно работал в Москве, возглавляя в Институте востоковедения АН СССР сектор истории философии и религии отдела Индии и Пакистана. Как специалист, хорошо знакомый с отечественным и зарубежным монголоведением, Ю.Н. Рерих в 1958–1959 гг. принимал участие в организации и проведении Первого Международного конгресса монголоведов-филологов в Улан-Баторе и по завершении написал научный обзор [12 ]. В числе немногих ученый выступил на конгрессе с докладом «Тибетские заимствованные слова в монгольском языке» [13 ] , прочитав его на монгольском.
Авторитет Ю.Н. Рериха в научных кругах Монголии был исключительно высок. Монгольские ученые выражали надежду, что он «со своей обширной эрудицией в области индо-тибето-монгольской философской и научной терминологии поможет поставить большой монголо-русский словарь на уровень сегодняшних достижений науки» [14, с. 61 ] . Также разрабатывались планы совместных исследований, но внезапная кончина Ю.Н. Рериха в мае 1960 г. надолго приостановила их реализацию.
Подводя краткие итоги, необходимо отметить, что вопросы историографии Монголии занимают значительное место в обширном научном наследии Ю.Н. Рериха. Его монголоведческие исследования охватывают историю и этнографию, лингвистику и вопросы истории монгольского языка, историю религий и искусства. Ученый внес весомый вклад в подготовку первых научных кадров Монголии. Его ученик, аспирант, ныне академик Монгольской академии наук, генеральный секретарь Международной ассоциации монголоведения Ш. Бира стал одним из основателей школы исторических исследований на родине. «Поистине велик вклад Рерихов, – считает Ш. Бира, – в изучение и популяризацию культуры Монголии еще в те времена, когда она была почти забыта в мировой истории, – отмечал он в своем выступлении, посвященном 100-летию Ю.Н. Рериха. – Именно тогда Николай Константинович писал о Монголии как о стране огромного жизненного потенциала, устремленной к небывалому строительству. <…> Примерно такую же мысль высказывал и Юрий Николаевич… Мне кажется, что эти вещие слова были сказаны не в те далекие годы, а сегодня, когда Монголия, возрождаясь и переоценивая свое славное прошлое, все более явно приобщается к общечеловеческим ценностям» [15, с. 49 ]. Память о Рерихах в Монголии бережно хранит Дом-музей их имени в Улан-Баторе. В год 110-летия со дня рождения Ю.Н. Рериха в залах дома-музея состоялся международный симпозиум, посвященный памяти выдающегося российского востоковеда [16 ].
Примечания
1. Ларичев В.Е. Юрий Николаевич Рерих – исследователь истории, культур и языка народов Востока Азии: (к 100-летию со дня рождения) // История и культура Востока Азии / Материалы международной научной конференции (г. Новосибирск, 9–11 декабря 2002 г.). Т. 1. Новосибирск, 2002.
2. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. Пять лет полевых исследований с Центрально-Азиатской экспедицией Рериха / пер. с англ. И.И. Нейч, А.Л. Барковой. М., 2012.
3. Пржевальский Н.М. Монголы и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в восточной нагорной Азии. М., 1946.
4. Рерих Ю.Н. Монголия. Путь завоевателей // Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999.
5. Рерих Ю.Н. Монголо-тибетские отношения в XIII–XIV вв. // Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999.
6. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М., 2002.
7. Рерих Ю.Н. История Средней Азии. В 3 т. Т. 3. М., 2009. 316 с.
8. Худяков Ю.С. Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск, 1991. Так же: Худяков Ю.С. Ю.Н. Рерих о военном искусстве и завоеваниях монголов // Рериховские чтения. 1984 год. Материалы конференции. Новосибирск, 1985. С. 293–298.
9. Рерих Ю.Н. Монголо-тибетские отношения в XVI и начале XVII вв. // Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999.
10. Рерих Ю.Н. Кункхьен Чойджи-одсер и происхождение монгольской письменности // Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999.
11. Рерих Ю.Н. Великие кочевые империи Средней Азии // Русское слово. 18 ноября 1934 г. Архив Музея имени Н.К. Рериха. Ф. 1. Оп. 1–3. Д. №24.
12. Рерих Ю.Н. Первый Международный съезд монголоведов-филологов // Проблемы востоковедения. 1960. №1. С. 237–240.
13. Рерих Ю.Н. Тибетские заимствованные слова в монгольском языке // Рерих Ю.Н. Буддизм и культурное единство Азии. М., 2002. С. 75–81.
14. Тамазишвили А.О. Деятельность Ю.Н. Рериха в Институте востоковедения // Ю.Н. Рерих: материалы юбилейной конференции. М., 1994.
15. Бира Ш. Воспоминания об Учителе Ю.Н. Рерихе // 100 лет со дня рождения Ю.Н. Рериха. Материалы международной научно-общественной конференции. 2002. М., 2003.
16. Иванова Т.А. Торжественные мероприятия, посвященные 110-летию со дня рождения Ю.Н. Рериха и 80-летию со дня рождения его ученика Ш. Биры в Улан-Баторе // Культура и время. 2013. №1(47). С. 280–283.
О жизни и деятельности Ю.Н. Рериха смотрите на странице "О Рерихах", разделе "Рерих Юрий Николаевич"
