Ольга Старовойтова,
член Международной ассоциации писателей (МАП), г. Рига
«И шпиль, парящий
в голубом эфире»
или
Готический собор как символ
мироздания
Часть I
Теперь не строят готических соборов. В былое время у людей были убеждения; у нас, современников, есть лишь мнения; а мнения мало для того, чтобы создать готический храм.
Генрих Гейне, поэт, Германия
Собор – это наиболее полное хранилище герметического знания.
Виктор Гюго, писатель, Франция
Знание и познание есть основная составляющая обширного пространства человеческой культуры. То и другое не тождественные понятия. Если знание представляет собой определенный объем информации, которая тем или иным способом попадает в культурное поле конкретной эпохи и конкретного пространства, то познание — это проявленное знание, знание активизированное, систематизированное и объясненное. Знание может быть случайным, неупорядоченным, разбросанным, познание же это всегда система. За всю историю человечества мы сталкиваемся с самыми различными системами познания, с разными способами этого познания.
Л.В. Шапошникова, ученый-индолог, Россия
Собор – это наиболее полное хранилище герметического знания.
Виктор Гюго, писатель, Франция
В самом начале минувшего тысячелетия вся Европа вдруг в одночасье озаботилась строительством церковных зданий. «Мир как будто стряхивал с себя ветошь и повсюду облачался в новое белое платье церквей. В то время почти все епископальные, монастырские церкви были перестроены верующими и стали еще краше. Свидетельство бургундского хрониста XI века Рауля Глабера – пожалуй, самое раннее из тех, что донес нам шепот столетий о том временном периоде, что вошел в историю как «эпоха соборов». В одной только Франции, с начала XII-го и до середины XIII-го, взметнулись в небо 80 шпилей кафедральных соборов и ориентировочно 500 церквей соборного типа. Мало кто представлял истинное назначение этих колоссальных сооружений, в строительство которых вложен труд многих поколений. И только сегодня, в эпоху, когда миру дано Учение Живой Этики, стало ясно, что строители на немом языке камня поведали историю человечества и его духовного восхождения вверх на период, который древняя мудрость означает как «тысяча лет». Когда пройдет упомянутый срок, люди озаботятся многими вопросами, Что ж, срок молчания закончился, и великие соборы начинают потихоньку открывать свои тайны…
«Мыслить <...> по-великански»
Я предпочитаю потому еще готическую архитектуру, что она более дает разгула художнику. Воображение живее и пламеннее стремится в высоту, нежели в ширину.
Н.В. Гоголь. Об архитектуре нашего времени
Первыми готике воздали должное во Франции. Книга Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» произвела в стране настоящий фурор, в результате чего началось массовое движение в защиту соборов, а заодно и культурных нахождений прошлого. Поскольку готический храм изначально служил Музейоном: архитектура придавала ему формы, геометрия- соразмерность, музыка услаждала слух молитвами, скульптура и живопись запечатлевали лики прошлого, история – многочисленные фрагменты важных событий, астрономия повествовала о движении светил и смене времен. Затем эстафету подхватила Россия, та ее талантливейшая, думающая ее часть, подарившая миру краткий, но плодотворнейший период времени, в котором и родилось течение под названием «Русский космизм».
«Скажите, не воплощается ли здесь вся история человеческой мысли, сначала устремленной к небу в своем природном целомудрии, потом, в период своего растления, пресмыкавшейся во прахе, и, наконец, снова вознесенной к небу десницей Спасителя мира» [1],
- вопрошал П.А. Чаадаев. Будущая российская императрица Мария Федоровна, путешествовавшая по Европе вместе с супругом под именем графы Северные, имела счастье отстоять в соборе Парижской Богоматери службу 26 мая 1782 года. На следующий день, в ее письме к подруге детства, баронессе Оберкирх, появилась такая фраза:
«Эта тайна, этот полумрак витражей, это сооружение, которое дошло из глубины веков и в котором религия обретает такую силу, это ощущение всепрощения и любви. Воистину испытываешь надежду быть услышанным, уверенность в том, что ты услышан, чувство любви и надежду» [2].
Супруге императора Павла I вторит А. Герцен:
«Нет ни одного искусства, которое было бы роднее мистицизму, как зодчество; отвлеченное, геометрическое, немо-музыкальное, бесстрастное, оно живет символикой, образом, намеком. Простые линии, их гармоническое сочетание, ритм, числовые отношения представляют нечто таинственное и с тем вместе неполное» [3].
Европу поддерживает Азия:
«Возникновение готики в Западной Европе – удивительный факт. Из хаоса беспорядка, анархии, невежества и нетерпимости выросло явление прекрасного, подобное возносящейся к небу молитве, – писал дочери Индире Джавахарлал Неру. <...> Никто не знает точно, как было положено начало этому. Никто не знает имен зодчих, создававших эти соборы. Они скорее представляют слитую воедино волю и труд народа в целом, нежели отдельного зодчего» [4].
А в период, известный в России как Серебряный век, соборы становятся одной из обсуждаемых тем. В северной столице интереснейшие лекции по готическому искусству читал директор Императорского археологического института, церковный историк Н.В. Покровский. Творчеством средневековых зодчих восторгались служители Аполлона. «<...> Кельна дымные громады» [5] упоминал А.Блок, кружево и паутина камней восхищали О. Мандельштама [6], Н.Гумилев отозвался стихотворением «Средневековье»:
Ты помнишь ли, как перед нами
Встал храм, чернеющий во мраке,
Над сумрачными алтарями
Горели огненные знаки[7].
К тому же в пространстве обеих столиц интенсивно читались теософские труды Е.П. Блаватской. Их обдумывали, над ними размышляли, отдельные темы выливались в стихи поэтов и серьезные исследования. Применительно к готике, философ и математик П.Д. Успенский, особенно интересовавшийся средневековьем, пришел к выводу, что «Строительство соборов было частью колоссального и умно задуманного плана» [8].
Словом, вопросов задавалось много, и главный их них висит в воздухе вот уже десятое столетие: кто же истинный идейный вдохновитель и зачинатель грандиозного проекта под названием «готические соборы»? Большинство сходилось на том, что идея покрыть храмами пол-Европы явно принадлежала не церкви, хотя та активно руководила строительством в своих епархиях. Главный аргумент в пользу данного соображения - большое количество неканонических сюжетов, присутствующих в средневековых храмах. В частности, северный портал Шартрского собора украшает статуя царя-священника Мельхиседека с Чашей Грааля в руках, хотя в Ветхом и Новом Заветах Чаша не упоминается. На капители колоны в церкви Везле почему-то подвешен вниз головой Ганимед, виночерпий олимпийских богов, а одну из колонн подтачивают мыши… Однако именно христианская церковь вдруг оказалась орудием «сохранения и распространения идей подлинного христианства, т.е. истинной религии и истинного знания» [9], абсолютно ей чуждых.
Действительно, на заре своего существования, в II-V веках, первые отцы яростно боролись против языческих, с их точки зрения, трудов Александрийской и Афинской неоплатонических школ. А в XII столетии их последователи почему-то активно выступили в роли главных пропагандистов языческой учености. Так, аббат Сугерий при строительстве одного из первых готических соборов Сен-Дени, в числе других церковников использовал общеизвестное в ту пору учение о Боге-Свете и Его эманациях, принадлежавшее Дионисию Ареопагиту. Церковь считала его учеником апостола Павла, просветителем Галлии и святым покровителем Парижа. Христианские космогонические концепции, выстроенные в XIII веке такими столпами церкви, как Альберт Великий и Фома Аквинский, почти целиком позаимствованы из трудов Ареопагита «О небесной иерархии», «О божественных именах», обнаруженных в VI веке. Однако уже в ту далекую пору нашлись священнослужители, не принявшие эти книги: уж слишком бросалось в глаза сходство идей Дионисия с идеями неоплатонических школ. Споры по этому вопросу велись вплоть до XIX столетия, когда, наконец, наука вынесла вердикт: Ареопагитики епископу Афин не принадлежат. Их изъяли из списка античных произведений I и II вв, и сегодня автора именуют псевдо-Дионисием.
Заметно занимают исследователей и мотивы, по которым камни с невероятной скоростью и упорством забрасывались в небо: собор в Шартре построен за 21 год, в Реймсе за 26, в Париже храм довели до состояния, в котором можно было вести церковные службы, примерно за 80 лет. Да и зачем вообще возводить такие громадины? Какова была практическая потребность во времена, когда население Европы составляло менее одной пятой от нынешнего уровня, в соборах настолько огромных, что они и сегодня редко заполняются даже в дни самых больших церковных праздников? С другой стороны, в истории есть аналогичные прецеденты. В частности, Египет тоже оставил нам необъятных размеров пирамиды с малопонятным по сию пору внутренним содержанием, да и почерк египтян на удивление схож с почерком средневековых коллег. В частности, и там, и тут фантастически точная ориентировка небесным созвездиям, по странам света, филигранная обработка и стыковка камней – до 0.2 мм. А также буквально осязаемое присутствие стройной мировоззренческой системы, тесно увязанной с Космосом. Знаменитый египтолог Жан-Франсуа Шампольон выразил эту мысль так: «Кем бы они ни были, «<...> мыслить они должны были по-великански» [10].
Так оно и есть. Вся история человечества наглядно свидетельствует: грандиозные дела совершали люди, ставившие перед собой великие цели.
Мы стояли на плечах гигантов
Ex Оriente lux
(лат. С Востока свет)
Люди, ставившие перед собой великие цели, существовали во все века. Их идеи и творчество заметно влияли на окружающих, периодически вызывая новый духовный и творческий подъем.
«Период готики знаменует собой не очень заметные, но очень значительные изменения в сознании и творческом видении, сходные с тем, что происходили в Афинах Перикла и Медичи в эпоху Возрождения. Эти перемены были порождены возобновлением интереса к функционированию природы и космоса, особым вниманием к возможностям человека и укреплением веры в его способность проникать в тайны природы и творения» [11].
Однако знание своими корнями уходило еще дальше. А именно: в эпоху Платона и его последователей, откуда представители христианской церкви восприняли идею, что все творение основывается на числе и пропорции, которую усиленно пропагандировал Святой Августин. А перед Платоном существовал Израиль, с его знаменитым мудрецом всех времен и народов царем Соломоном. Но и Соломон имел предтечей Моисея, а тот почерпнул свою мудрость из Египта. Как сказано в Учении Живой Этики:
«И заповеди Моисея кульминировали древний Египет и Вавилон» [12].
Именно об этом повествует сцена на мраморном полу Домского собора в Сиене, на которой легендарный мудрец Гермес Трисмегист, он же египетский бог мудрости Тот, передает эстафету знаний Моисею.
Иными словами, средневековые ученые строили на фундамент преемственности. Е.И. Рерих писала:
«Все Мироздание основано на повторности явлений, на повторном движении или ритме. Без повторности ничего не слагается, каждое нарастание требует повторных наслоений; без повторений ничего не усваивается. Сама память есть накопление нескончаемых повторений. Вся жизнь наша есть непрерывная цепь повторений, но человек уже не замечает их и легко продвигается к новым нахождениям» [13].
Это глубокое уважение к древним, напряженный поиск древних источников и их изучение и переписка в монастырских кельях, и не только, стали самым главным для средневековых мудрецов. Об этом говорится в знаменитом стихотворении «Клижес»:
«Нам книги древние порукой:Обязаны своей наукойМы Греции, сомненья нет,Откуда воссиял нам свет.Велит признать нам справедливостьЗа ней ученость и учтивость,Которые воспринял РимИ был весьма привержен к ним.В своем благом соединеньеОни нашли распространеньеУ нас во Франции теперь.Когда бы только без потерьИм сохраниться здесь на веки!» [14]
В общем средневековом хоре особенно выделяются несколько голосов. Знаменитый богослов и поэт Пьер де Блуа (ок.1135-ок.1211) размышляет:
«От тьмы невежества к свету науки не поднимешься, коли не перечтешь с живейшей любовью труды древних. Пусть лают собаки, пусть свиньи хрюкают! Я не стану от сего меньшим сторонником древних. О них все мои помыслы, и заря всякого дня найдет меня за их изучением» [15].
Еще одна точнейшая по смыслу принадлежит Бернару из Шартра:
«Мы — карлики, взобравшиеся на плечи гигантов. Мы видим больше и дальше, чем они, не потому, что взгляд у нас острее и сами мы выше, но потому, что они подняли нас вверх и воздвигли на свою гигантскую высоту» [16].
Она немедленно воплощается наглядно в камне, на главном портале готического собора в немецком городе Бамберге. В этом же соборе упокоился император Священной Римской империи Генрих II Святой (972-1124), коронационная мантия которого в виде пелерины-полусферы расшита созвездиями на синем фоне. Рядом с ним рядом – супруга Кунигунда, верная помощница во всех благих начинаниях.
В средневековье отлично знали, что знание передается Западу с Востока. Средневековый немецкий историк Оттон из Фрайзинга (ок.111—1158) писал: «Человеческое могущество и мудрость родились на Востоке и начали завершаться на Западе» [17]. Ему вторил коллега Гуго из аббатства Сен-Виктор в Марселе: «Божественное провидение распорядилось таким образом, что всеобщее правление (миром), которое сначала находилось на Востоке, по мере того, как время подходит к своему концу, перемещается на Запад» [18]. Спустя семь столетий то же самое скажет Наполеон Бонапарт: «Золотое Руно находится на Востоке, так как без этой части света не было бы ничего великого. Все самое славное приходит оттуда» [19].
Восток, безусловно, и стоял за грандиозным проектом средневековья под названием «Готические соборы», имеющим несколько направлений. В известных мне серьезных источниках об этом сказано мало. Однако существуют незначительные на первый взгляд факты, которые свидетельствуют сами за себя. Например, на юге Франции XII века, в Тулузском графстве, в оазисе красоты, культуры и древней мудрости, воплощенной в течении катаризма, в семье графа Альфонса Джордана, отправившегося в крестовый поход на Святую землю, появилась дочь, которой дали неведомое доселе в тех краях ранее женское имя – Индия, и пошло по родам…
Действительно, испокон веков народы знали, что на Востоке, в снежных горах Гималаев, живут Великие Учителя Мудрости. Е.П. Блаватская писала:
«До буддизма в Тибете существовало братство или община аскетов, известных под названием Бьян-циуб – «Достигшие» или «Совершенные»; в доббудийских китайских книгах о них упоминается как о «великих учителях снежных гор»» [20].
Всем народам мира давалось оповещение об Их существовании. И по многим книгам [21] проходит название Их обители: Шамбала, Твердыня Света, Великое Белое Братство, Священная Страна, Белый Остров, а также многочисленные легенды о Них. Именно Великие Учителя человечества стояли за всеми учениями жизни, системами философии и религиозными воззрениями, когда-либо возникавшими на земле. Выдача знания совершалась на языке той страны, которая достигла нужной ступени эволюции. Отсюда выражение древних философов:
«Тайны переходят по наследствуКак закон и право,<...>Передаются от поколения к поколениюИ медленно переходят из одной страны в другую» [22].
Слово «тайна» употреблено здесь потому, что знания, которые надлежало выдать людям в конкретный, начертанный в звездах срок, требовали интереса, осмысления и вмещения в сознание, на что требовалось время. Новое, в том числе и в духовной сфере, никогда не входило в мир под фанфары и часто не принималось ни многими людьми, ни представителями господствующей в стране религии. Одно и то же явление на протяжении нескольких веков воспринималось примерно так: сначала «этого не может быть»; потом – «в этом что-то есть», и, наконец, как само собой разумеющееся – «да кто ж этого не знает!». Видимо, поэтому мудрость в этот раз решили запечатлеть в камне, а строители, что называется, наложили на свои уста печать. Марсель Пруст писал:
«Собор — это не только красота, которой мы не можем не восхищаться. Даже если для вас это уже не наставление, коему надлежит следовать, то, во всяком случае - книга, которую надо понять. Портал готического собора и конкретно Амьенского - это Библия» [23].
Против библейских сюжетов, в великом множестве присутствовавших на фасадах и внутри храмов, ни у кого возражений не возникало. А вот остальные, как мы увидим далее, вызывали множество вопросов…
Иными словами, собор служил своего рода безмолвной духовной академией, призванной направить умы как современников, так людей будущих поколений, к изучению принципов строения и функционирования мироздания, познанию себя и своего места во Вселенной. Готическим храмам был присущ невиданный ранее в Европе синтез религиозного учения, искусства в лице архитектуры, скульптуры, резки по дереву, витражей, гобеленов, музыки, а также истории, философии и точных наук - астрономии, геометрии, математики. Высокий строй души, необходимый для сосредоточения и устремления ввысь, обеспечивала гармоничная организация внутреннего пространства. Наглядные пособия, как-то витражи, гобелены, картины, резные панели и т.д. также присутствовали в изобилии и отменного качества. Преподавание же в этом фантастическом религиозно-образовательном заведении велось с помощью языка Библии, мифов и легенд, научных концепций и искусства, характерных для той эпохи, а также символов. Средневековое общество, чью жизнь насквозь пропитывали символические действия, слова и жесты, так понимало смысл символизма:
«Всему, что зрим, прообраз есть, основа есть вне нас,Она бессмертна, - а умрет лишь то, что видит глаз» [24].
Однако для проникновения в смысл многих символов, требовалось специальное обучение. Именно о нем, размышляя о готических соборах, писал в свое время П.Д. Успенский:«Существовала и "внутренняя школа", где объяснялось истинное значение религиозных аллегорий и символов, где изучалась "эзотерическая философия", или наука об отношениях между Богом, человеком и вселенной» [25]. Школа действительно исправно функционировала во все века, причем в разных местах планеты и в разных формах. Вчитаемся в чудесный латвийский эпос «Лачплесис», героя которого, почему-то имеющего медвежьи уши, отец посылает на обучение к старому другу:
«Ты ему кланяйся! Ты ему молви,Что, дескать, Лиелварда ты наследник,Что ты отцом сюда послан учитьсяРазуму в школе премудрости древней.Буртниекс любовно там тебя примет,Откроет он сундуки пред тобою;Где наши древние свитки хранятся,Вести в них есть о судьбе сокровенной.Древние свитки правде научат,Восточных стран расскажут преданья,Споют про наших латышских героев,Вечного неба раскроют глубины» [26].
Школа возникла на Востоке в очень давние времена и была единой для всех веков и лучших представителей каждого народа. Ее уроки, наглядно дававшиеся в средневековье, стали понятней ищущим людям с появлением в XIX веке трудов Е.П. Блаватской, полученных из того же Источника. В начале XX века в России совершилась Духовная революция. Талантливейше люди страны, составившие основу движении «Серебряный век», оставили миру богатейшее наследие в области передовой мысли, культуры и науки. Тогда же в.в. человечество обогатилось новыми бесценными сведениями, благодаря супругам Е.И. и Н.К. Рерихам, давшим миру серию книг под названием Учение Живой Этики (Агни Йога). Это Учение, старое как мир, но «облеченное в новую форму и дополненное тем, что из Сокровенного Знания должно и можно было выдать человечеству» [27] приоткрыло новые врата к знаниям, позволяющим понять и объяснить многое, ранее непонятное. Эстафету принял еще один замечательный подвижник – Б. Н. Абрамов, записавший тексты под названием «Грани Агни Йоги». По их страницам разбросаны наиважнейшие сведения, помогающие лучше понять многие явления жизни, в том числе и эпоху соборов. А затем, на рубеже XX - XXI в.в., появились потрясающие книги известного российского ученого-индолога и общественного деятеля Л.В. Шапошниковой. Колоссальная ее заслуга перед человечеством, на мой взгляд, заключается в том, что Учение Живой Этики, в котором много говорится и о Храме, о том самом древнем храме царя Соломона, прочно вошло в науку.
«У этого сказания облик мифа, но в нем содержится правда»
Каким образом могла жить и сохраняться вечно какая-либо легенда, если бы каждое поколение не имело серьезных причин верить в нее?
Гастон Башляр, французский искусствовед
Какой бы мы не взяли готический собор или храм, во всех в обязательном порядке присутствуют сцены из тех или иных мировых мифов и легенд. Например, на внешних стенах и внутри Амьенского собора почему-то изображен святой Христофор с младенцем в руках, на фасаде собора в Сен-Жиле всадник, скачущий с огромной скоростью догоняет оленя, пронзая его своей стрелой. На фасаде церкви святого Петра в Риге держит чашу святого Грааля Мария-Магдалина, а в руках у языческой богини Дианы – две белые голубки, хорошо знакомые знатокам искусства по знаменитым мозаикам древней Равенны. Случайностью это никак не назовешь. Л.В. Шапошникова дала исчерпывающее на данный момент объяснение:
«Общепризнанно, что человечество в своей истории прошло через три вида мышления или сознания. <…> Три вида мышления — мифологический, религиозный, научный, каждый из которых имел свои особенности, свою культуру, свою эпоху. Каждый вид формировался в глубинах предыдущего. У мифологического сознания не было “опоры” в виде предыдущего мышления, в недрах которого оно бы зародилось. В этом состоит одна из его загадок. Все в нем представляется тайной: и его целостность, и образность, и мудрая глубина этой образности, и загадочный язык символов, которыми пользовался человек, действуя и творя в пространстве мифологического мышления» [28].
Рассмотрим один из древних мифов, нашедший отражение в ранних готических соборах – миф о святом Христофоре. Согласно ему, этот человек однажды перенес через реку младенца Христа, и остался служить людям на переправе в том же качестве. Колоссальная статуя этого человека, которого церковь сделала святым, в 1413 году заняла место в соборе Парижской Богоматери. Позже главы храма распорядились вынести ее оттуда, равно как и из многих других [29]. Однако его изображение сохранилось не только в соборе Амьена, но и в Кельнском соборе, а также в соборах других городов Европы. В Риге, на берегу реки Даугавы, тоже стоит недавно восстановленная статуя этого великана по имени Кристап с младенцем Иисусом на плече, с фонарем и веслом в руках. В средневековье же считался покровителем всех тех людей, чьи профессии так или иначе были связаны с водой: плотовщиков, якорщиков, лодочников. Жёны, ждавшие своих мужей с «водяной» работы, завешивали статую образками, ленточками, дешёвыми амулетами и украшениями. Какая же реальность сокрыта за этим мифом? Объяснение дает имя - Христофор (гр. несущий свет Христа). Оно обозначает состояние высокого духовного уровня, когда сила распространяется на далёкое расстояние, очищая пространство. Человек, обладающий столь мощной энергией, полученной в результате череды добрых дел, целенаправленной работы над собой, молитвы, связан с Высшим миром, или, как принято говорить, с богом, и сознательно помогает Великим Учителям в Их работе на благо мира. Потому у многих народов существовала пословица: «Без праведника нет граду стояния». Таких людей называли в истории держателями мира, носителями тяжкой ноши. В Учении Живой Этики есть тому подтверждение:
«Легенда о Христофоре совпадает с легендами о Ноше Мира» [30].
По сути, эти великие подвижники с огненным сознанием , известные нам по древним греческим мифам, как Атлас, Атлант, являются искупителями грехов человеческих. Их групповой труд в архитектуре показан символом тяжкой ноши. А именно: скульптурные изображения людей подпирают плечами небосвод, охватывают руками земной шар и т.д. Женский вариант атлантов – кариатиды. У одного из петербургских бардов времен перестройки в России скульптуры Зимнего дворца навеяли такие мысли:
«Их тяжкая работа важней иных работ.
Из них ослабни кто-то, и небо упадёт! <...>Стоят они, ребята, точёные тела,
Поставлены когда-то, а смена не пришла.<...>«Стоят они навеки, уперши лбы в беду,
Не боги – человеки, привыкшие к труду.
И жить ещё надежде до той поры пока
Атланты небо держат на каменных руках…» [31].
Хотелось бы рассказать еще об одной удивительной легенде, воплощенной на живописном полотне и в скульптурной форме на фасаде собора в городке Сен-Жиле, что в Провансе. На фоне покрытых фиолетовой дымкой сверкающих вершин сидит лама в желтых одеждах и гладит левой доверчиво прижавшуюся к нему лань. Правая рука отшельника высунута, из нее торчит стрела. Некто без лица, затаившись, выпустил ее, чтобы убить беззащитное животное, и движимый состраданием монах принял удар на себя. Картина называется «Сострадание» и принадлежит кисти Н.К. Рериха. Это - любимое полотно его супруги, Е. И. Рерих, отправленное среди многих других в дар довоенному Латвийскому обществу Рериха.
Судя по одеяниям главных героев и горному пейзажу, действие разворачивается в далекой Азии. Но, путешествуя по югу Франции, я вдруг увидела пронзенного стрелой оленя на гербе городка Сен-Жиль дю Гар, что в Провансе. Дальнейшие поиски привели к старому собору, возведенному здесь в XII веке. На его фасаде в камне развертывалась случившаяся в этих краях история. Некогда, в VIII веке , в пещерном гроте здешнего леса поселился монах, принявший имя Жиль (Эгидий). Судьба послала ему подругу – белую олениху. Так они и жили: монах проводил дни в созерцательной молитве, а олениха, вволю пощипав за день травку, давала ему молоко. И вдруг однажды лес огласил трубный звук рога. То охотился со свитой вестготский король Вамба. Завидев олениху, охотники с гиком помчались за ней. Спасаясь, животное почти уже достигло грота, когда Вамба натянул лук. По счастью, потревоженный лаем собак отшельник вышел из укрытия и успел защитить подругу, преградив рукой путь свистящей стреле. Пораженный король подарил подвижнику эти леса и попросил построить здесь монастырь…
Внутренний смысл рассказанной легенды пояснен так:
«Полотно "Сострадание" совершенно исчерпывающе и ясно выражает идею действительного сострадания и действительной помощи путем принятия на себя боли или тягости того, кому выражается сострадание или оказывается помощь. Скажите тем, кто говорит о помощи людям, что каждый имеет полную возможность помочь чужому горю, если его желание настолько искренне, что готов он взять на себя его тяжесть. И сразу увидите, насколько уменьшится число желающих помогать. Большинство болтающих и говорящих о помощи и служении человечеству думают это делать, не поступаясь ничем. Помощь действительной будет только тогда, когда разделяется тягость другого, и на свои собственные плечи берет помогающий часть кармы того, кому оказывается помощь. Так поступает Учитель, так поступают все, чье сердце горит огнем сострадания» [33].
На соборах фигурирует еще одна замечательная легенда о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Это воинское братство, руководствовавшееся строгим кодексом чести, согласно которому силу можно использовать только для справедливых и благородных целей, для защиты слабых и обездоленных, представлено в кафедральном соборе Успения Девы Марии и св. Геминиана Модены. Самое интересное заключается в том, что итальянский собор освятили в 1184 году. Тогда как легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола появились в городке Труа, около 1180-1190 года, при дворе сестры короля Ричарда Львиное Сердце Марии Шампанской. Назывались они «Les contes del graal” и принадлежали перу поэта Кретьена де Труа. Сам же король Артур как герой бретонских легенд, фигурирует на мозаике пола собора Отранто в Италии, датируемой 1165 годом. То есть, легенды о короле Артуре в архитектуре и в искусстве появились почти одновременно, а вот хождение они, видимо, имели задолго до литературной обработки во Франции. Сохранилось сообщение о том, что латинский вариант сказаний автору передал его патрон, Филипп, граф Фландрский, участвовавший в III Крестовом походе вместе с английским королем. В легенде, в частности, упоминается кодекс поведении рыцарей, включающий в себя не только хорошие манеры, но и овладение важными качествами характера, такими, как сдержанность в речи. Так, рыцарям короля Артура предписывалось держать себя скромно и с достоинством, а удавалось ли им это, судили дамы. Приведем один из фрагментов легенды под названием «Персеваль или повесть о Граале»:
А вы к Артурову двору
Принадлежите? – Да, мадам. –
– Тогда вопрос я вам задам:
Вы – рыцарь, что в Артура свите
Всех доблестней и знаменитей?
– Нет, госпожа. – Ответ хорош.
Но вы принадлежите всё ж
К героям Круглого Стола,
Чья слава мир весь обошла?
– Мадам, со стороны моей
Нескромно мнить себя славней
И лучше прочих, я считаю,
Но я не худший, полагаю.
– Благой сеньор, – она на это, –
Нет куртуазнее* ответа:
Не величаетесь отнюдь,
Не унижаетесь ничуть [34].
Святой Грааль, на поиски которого устремлялись рыцари короля Артура, известен в истории издревле в трех ипостасях: как камень, чаша и копье. Чаша присутствует на соборе в Шартре, в руке библейского царя-священника Салима Мельхиседека. А также в храме Санта Мария де ла Мер, что в Провансе. Предания, в том числе и христианские, подразумевают под чашей Грааля сосуд, в который после снятии Иисуса с креста собрали его святую кровь. По одной из версий, Мария Магдалина, преданная ученица учителя Иисуса, привезла чашу святого Грааля на юг Франции, а другой почитатель вероучителя, Иосиф Аримафейский – в Англию…
И, наконец, упомянем еще одну очень важную для нас легенду о затонувшем городе Кер-Ис, что в Бретани, повествующую о событиях, случившихся в начале V века. В одной из бретонских баллад поется:
Кто не слыхал с былых времен:
Был город Ис богат, силен
И правил в нем король Градлон [35].
Он основал в Арморике (древнее название Бретани) аббатство, первым главой которого стал святой Гвенноле. Король заботился о городе и «соорудил огромное водохранилище, наполнявшееся водой во время прилива. Благодаря этому город был защищен от нападений с моря. В этом водохранилище были сделаны тайные ворота, ключ от которых был только у Градлона » [36]. К сожалению, его дочь отличалась легкомыслием и порочностью, вызвавшими гнев Божий, и святой Гвенноле попросил короля предупредить девушку о последствиях. Дальше передадим слово Ги де Мопассану: «Она оставила его слова без внимания, и, наоборот, стала предаваться такому распутству, что весь город, подражая ей, превратился в город сладострастия, откуда были изгнаны всякий стыд и добродетель» [37]. Однажды, тайком прокравшись в комнату отца, она сняла с его пояса связку ключей и открыла ворота. Вода тот час же ворвалась вовнутрь и затопила город. Любящий отец подхватил беспутную дочь и, посадив на коня, бежал с ней из города. Однако святой Гвенноло предупредил о том, что девушка навлекла на себя гнев божий, и королю пришлось оставить ее. Потоп закончился …
Статуя короля Градлона между двумя башнями.
В XIII веке в г. Кемпере, департамент Финистер, взметнулись ввысь башни готического собора святого Корентина. А между ними, в самом центре соборного щипца, занял свое место король Градлон, бежавший тогда из города на лошади. Скульптуры и картины, повествующие об этом событии, можно встретить во многих городах Бретани. Легенда об ушедшем под воду городе Кер-Ис – не одинока: аналогичные предания существуют в фольклоре многих народов. В частности, о легендарной Атлантиде рассказал Платон в диалоге «Критий», прервав, однако, повествование на самом интересном месте [38]. Интересно, что в своей книге «Свет и тернии Космического пути планеты Земля» Л.В. Шапошникова собрала все сведения об Атлантиде, данные из Высшего Источника. И написала пророческие слова:
«Мифы приходили из Космоса, на земле они родиться не могли. Мифология была наполнена космогонией. Если бы не эти таинственные сообщения, мы бы до сих пор ничего не знали бы о Космосе. Жители Земли не сразу поняли, что это за сообщения. Но космогония взяла свое. Лучшие умы тех далеких лет стали постепенно догадываться, с чем имеют дело, а догадавшись, поняли, что если как следует заняться мифами и космогонией, то это принесет такие знания, о которых на Земле и не мечталось» [39].
Именно этот прорыв и случился в XX веке, когда серьезные ученые, такие, как Джорджио де Сантильяна, профессор истории и философии Массачусетского технологического института, США; Герта фон Дэхенд, профессор истории науки из Франкфуртского университета, Германия; Роберт Темпл, член-корреспондент Королевского астрономического общества и специалист в области ориенталистики и санскрита, а также их коллеги обнаружили прямую связь между древними мифами, и астрономическими начертаниями на небе.**
Видимо, события поспешают, и в скором времени нам тоже предстоит задуматься о той реальности, что скрывается за древним как мир греческим мифом об Атлантиде, равно как и за скандинавским мифом о мельнице богов Сампо. Равно как и о многих других, что целое тысячелетие привлекают наше внимание на каменных фасадах готических соборов…
(Продолжение следует)
Использованная литература:
Главная > Журнал "Восхождение" > Страницы Истории Дата публикации: 21.02.2021
