Почему российские музейщики
и искусствоведы не защищают
общественный Музей имени Н.К. Рериха?
Вопрос Юрия Самодурова к Павлу Журавихину, заместителю директора общественного Музея имени Н.К. Рериха
На днях я обратился к заместителю директора общественного музея имени Н.К. Рериха Павлу Журавихину с вопросом: «Почему, по Вашему мнению, к общественному Музею Рериха возникло и существует в среде московских искусствоведов, музейщиков, арткритиков столь негативное и неприязненное отношение, что никто из них не выступил и не хочет выступать в Вашу поддержку, когда Минкультуры беззастенчиво и открыто занимается его уничтожением?»
Его ответ интересен для всех, кто переживает за судьбу этого, как я считаю, очень яркого общественного музея с очень интересной и яркой экспозицией и огромной издательской и выставочной программой – одного из двух самых крупных негосударственных музеев в современной России (другой крупнейший негосударственный музей России – это Еврейский музей и центр толерантности в Москве).
«Уважаемый Юрий! Давно задаюсь этим вопросом и хочу поделиться с Вами своими соображениями. История взаимоотношений общественного Музея имени Н.К. Рериха и власти в лице Минкульта и ГМВ насчитывает четверть века. Практически сразу же, как только наследие Рерихов пересекло границу СССР, началось противостояние. Даже раньше, так как после Постановления Совмина о создании такого общественного музея в 1989 году (необычного даже в наше время) к С.Н. Рериху в Индию стали ездить ходоки из госструктур (в том числе из Института востоковедения – Р. Рыбаков и др.), а также из КГБ, где была создана группа по наследию Рерихов. И в Совмине готовился чиновниками проект государственного музея Рериха, потому что, что такое общественный музей, никто не знал. Все в культуре было только государственное. Но общественный музей был создан, согласно воле Святослава Рериха. И его рассматривали сразу же как нечто чужеродное в музейном деле. Так же его рассматривают многие и сейчас. И вот почему. Отчасти это связано с советским менталитетом и госидеологией, которые и сейчас почти не изменились. Власти и представители культуры, считавшие себя профессионалами, рассматривали общественный музей как самодеятельность, нечто второстепенное и непрофессиональное, не серьезное занятие. По их мнению, в музее работают люди, не прошедшие государственных институтов культуры, не имеющие многолетнего опыта музейного работника, и они не способны профессионально наладить музейную работу и сохранять культурные ценности мирового уровня как следует. Говорили, что Л.В.Шапошникова – не музейщик, и ничего толкового не выйдет. Но всё вышло. И музей получился необычным, не шаблонным, с новой формой музейной работы.
Это многолетняя борьба музея за свое существование, выражавшаяся в судах с Минкультом и ГМВ. И это противостояние, в истинную суть которого мало кто из музейщиков вникал, естественно, обсуждалось в музейных кругах, где все были государевыми людьми. Через уста целой череды министров культуры (Сидоров, Губенко, Дементьева, Швыдкой), приложивших руку к попыткам огосударствления наследия Рерихов, распространялись всякие небылицы и домыслы о нашей организации. Кроме того, «нужный» облик общественного музея Рериха Минкультом дополнительно создавался и по-прежнему создается в СМИ, усугубляя ситуацию. Причем материалы самого музея и о его деятельности публиковали лишь некоторые издания и то в качестве рекламы, за большую плату. В пространстве СМИ было установлено негласное табу на материалы о деятельности Международного Центра Рерихов, основной частью которого является общественный музей имени Н.К. Рериха.
И сам музей, и вся его многогранная активная деятельность не вписываются в рамки обычных представлений о музее. Вы не найдете ни один музей, который бы помимо традиционной музейной работы вел столь масштабную культурно-просветительскую работу в России и в мире: популяризация миротворческих идей Пакта Рериха, научная работа в области изучения философской системы Живой Этики, широкая издательская деятельность, передвижные выставки картин Рерихов по всей стране. Причем не только в крупных городах, но и в небольших поселках. Такая активность, выходящая за рамки традиционной музейной работы, вызывает профессиональное раздражение. Это явление встречается не только в музейном деле, но и в искусстве, и в науке.
Одним из раздражающих факторов было также мощное финансирование деятельности общественного музея со стороны общественности и нашего мецената – Бориса Ильича Булочника. В условиях нищенских государственных подачек, выделявшихся большинству российских музеев от Минкультуры, такая независимая от чиновников полноценная культурная жизнь тоже раздражала.
Еще одним игроком против Рерихов, музея, а фактически против всего наследия Рерихов стала РПЦ. В 1994 г. Определением Архиерейского собора, подготовленного сектоведом Дворкиным и отцом Чаплиным (насколько мне известно, он служит в храме не далеко от музея Востока), все, кто изучал Живую Этику, отлучались от церкви. Одним из оснований было то, что «церкви не известны законы космической эволюции». Книга скандального дьякона Кураева «Сатанизм для интеллигенции» с выводами о том, рериховцы – это тоталитарная оккультная секта, а рериховское культурно-просветительское движение представляет собой новое религиозное движение оккультно-религиозного толка стала настольным пособием для церковников. И эта ложь стекала в сознание не только чиновников и простых людей, но и многих деятелей культуры. Многие из них, к сожалению, питались и до сих пор питаются фальшивками СМИ, слухами и домыслами о музее и Живой Этике, не зная и не понимая ни реальной ситуации, ни основ этой философии. Пример тому – ответ Вашей знакомой по поводу фальшивого завещания С.Н. Рериха. Ведь она даже не сомневается в том, что права, несмотря на имеющийся реальный факт – документ министра культуры А. Авдеева, опровергающий ее слова. И у нее в запасе есть еще целый воз такой же информации из «достоверного источника» о «чудовищной ситуации» в музее Рериха. Откуда все это всплывает?
Еще один момент, который укладывается в общую картину. Музей не вхож в музейную тусовку. Минкульт всегда делал вид, что этого музея как бы нет. Он как бы на обочине музейной жизни страны. Поэтому сотрудничество с государственными музеями у нас было чисто профессиональное, а не панибратское. Но сотрудничество многолетнее и плодотворное.
Наконец, о страхе перед нынешним Минкультом. Он, к сожалению, есть у большинства российских музейщиков. И не малый. Посмотрите, с каким широким кругом организаций, в том числе музеев, мы сотрудничали: http://www.icr.su/rus/cooperation/international/
Еще в 2014 г. немало музейщиков выступало в нашу защиту:
http://www.save-roerich-museum.ru/otkrytoe-pismo-predstavitelej-muzejnogo-soobshhestva-rossii/
А теперь, когда музей незаконно захвачен силой вопреки закону и праву, – почти никого. Это печальный и во многом позорный факт. Факт также то, что «липкая паутина лжи» о ситуации с наследием Рерихов, о «разрушенной» МЦР усадьбой Лопухиных, об «экстремистской» и «скандальной» репутации Международного Центра Рерихов, его «антагонизму власти» и прочей ложью, распространяется руководством Минкульта и Музеем Востока (ГМВ), церковью и целым рядом высокопоставленных чиновников довольно успешно, опутывая спящее сознание людей, не считавших нужным самостоятельно мыслить и разбираться в ситуации. Их как бы эта «грязь» не интересует. Они не хотят впутываться в «темную» историю. Несмотря на изорванную в клочья репутацию Мединского, Аристархова и ГМВ, им по-прежнему верят на слово, а нам, представителям общественной организации и общественного музея не верят. Вот что значит тоталитаризм в умах – отсутствие самостоятельного мышления. Это настоящая диктатура чиновников – даже на уровне мысли. Но истинная культура строится на свободе творчества и мысли, а не на страхе. По-другому не бывает. Об этом говорили всегда Рерихи. Вот почему все основанные ими культурные учреждения были общественными.
Так что проблема с нашим музеем и его поддержкой со стороны деятелей культуры, действительно, существует, и она имеет глубокие субъективные и объективные корни. Непонимание смысла и роли наследия Рерихов обернется большими трагическими последствиями.
Распространяемые домыслы о подложности завещания С.Н. Рериха, на основании которого Международный Центр Рерихов и созданный им общественный Музей имени Н.К. Рериха являются законными владельцами наследия семьи Рерихов, которые С.Н. Рерих передал Международному Центру Рерихов, опровергло само Министерство культуры РФ в лице прежнего министра культуры Александра Авдеева (он занимал этот с 12 мая 2008 года по 21 мая 2012 года).
Вот выдержка из историко-юридической справки «О коллекции С.Н. Рериха», подписанная министром культуры РФ Авдеевым 9 апреля 2012 года. В этом документе на первой странице говорится:
«По инициативе С.Н. Рериха в 1989 году был создан Советский Фонд Рериха (постановление Совета Министров СССР от 4 ноября 1989 г., № 950). 19 марта 1990 г. С.Н. Рерихом было составлено нотариально заверенное завещание «Архив и наследство Рериха для Советского Фонда Рериха в г. Москве», которым все имущество после кончины художника передается наследнику в лице Советского Фонда Рерихов. В п.3 документа содержится специальная ссылка о передаче Фонду, в том числе и 288 картин, находящихся на попечении Министерства культуры. В сентябре 1991 г. после прекращения существования СССР Советский Фонд Рерихов был преобразован в международную общественную организацию «Международный Центр Рерихов» (МЦР). 22 октября 1992 г. С.Н. Рерихом было составлено дополнение к завещанию (кодициль), где подтверждается, что МЦР, созданный по инициативе С.Н. Рериха, является правопреемником Советского Фонда Рерихов. С.Н. Рерих скончался 30 января 1993 года. Других распорядительных документов (завещаний) в отношении наследия Рерихов не выявлено».
С уважением,
Павел Журавихин,
заместитель директора общественного музея имени Н.К. Рериха»
24.10.2017
Источник: блог Юрия Самодурова
