Stern 18

     Борис Николаевич и

Нина Ивановна Абрамовы

в Венёве

Заметки о посещении г. Венёв

19 августа 2012 года

«Итак, мои Родные, Я ВАС ЛЮБЛЮ и держу около сердца. Берегите себя, гоните уныние и опасения, всё отойдет, всё изменится, но любовь и доверие к Великому Сердцу пребудут навсегда, навсегда. Я люблю Вас, я люблю Вас»

Е.И. Рерих – Н.И. и Б.Н. Абрамовым, 21.08.1953 г.

Борис Николаевич Абрамов (1897 - 1972) и его супруга Нина Ивановна (урожденная Шахрай, 1907 - 1994) познакомились с Н.К. Рерихом в 1934 году в г. Харбине, который на тот момент был своего рода центром русской эмиграции на Дальнем Востоке. Николай Константинович и его старший сын Юрий в ходе Манчжурской экспедиции 1934-1935 гг. посетили Харбин, и провели в нем в общей сложности около трёх месяцев. Вокруг Н.К. Рериха образовался круг духовно устремленных людей, среди которых был Б.Н. Абрамов, получивший от Николая Константиновича сокровенное кольцо, знак ученичества.

После окончания Манчжурской экспедиции контакты Б.Н. Абрамова с Рерихами продолжались. Установилась переписка сначала с Николаем Константиновичем, а  затем и с Еленой Ивановной Рерих, которая в знак особой духовной близости называла Б.Н. Абрамова «мой сын Борис» [1], планировала совместную с ним работу по систематизации своих сокровенных Записей [2]. Она же неоднократно подтверждала [3] Высокий Источник тех Записей, которые с начала 40-х годов и до конца жизни вел Борис Николаевич, а также Нина Ивановна. Е.И. Рерих называла ее «наша маленькая йогиня» [4].

Переписка продолжалась до ухода Е.И. Рерих с земного плана. В 1959 году по Указу Учителя Абрамовы переезжают из Харбина, который стал частью Китайской Народной Республики, в Советский Союз. Именно этому периоду  их жизни  посвящены предлагаемые  вашему вниманию заметки.

 Венёв – старинный город в Тульской области, сохранивший дух русской провинции. Небольшой, уютный, с прямыми, довольно широкими чистыми улицами, застроенный преимущественно частными одноэтажными домами. Сохранилось немного старинных каменных (кирпичных) зданий постройки 19 века (возможно и 18 в.) и несколько красивых старинных церквей, в большинстве нуждающихся в реставрации.

Делегация Международного Совета Рериховских организаций посетила Венёв 19 августа 2012 г., на следующий день после Торжественного вечера (конференции), посвященного 115-летию Б.Н. Абрамова в Международном Центре Рерихов. Целью поездки было возложение венков на могилу Абрамовых, посещение краеведческого музея, где в тот момент была небольшая временная экспозиция Абрамовых, а также встреча с Ниной Васильевной Бургасовой, которая долгие годы была знакома с Борисом Николаевичем и Ниной Ивановной  Абрамовыми.

Могила четы Абрамовых находится в прекрасном состоянии – невысокая кованая ограда,  очень красивый, лаконичный памятник и надгробная плита черного камня в сочетании с серым камнем, которым выложена остальная часть захоронения. Оно была обновлено незадолго до юбилея Б.Н. Абрамова стараниями тульских рериховцев. Могила расположена у кладбищенской стены, рядом с центральным входом.  В будущем здесь обязательно будет мемориальный комплекс.

 Краеведческий музей расположен на другом конце города, впрочем,  дойти до него можно за 10-15 минут, город совсем небольшой. Некоторое время назад там существовала отдельная экспозиция, посвященная Абрамовым, которую создали рериховцы г. Тулы. Сейчас ее нет. В музее появился новый директор (Наталья Александровна) – молодая, очень приятная и обаятельная женщина. Она предложила новую концепцию музея, в которую экспозиция Абрамовых не вписывается. Тульские рериховцы пытаются бороться, но безуспешно. Думается, что все происходящее – знак того, что в Венёве нужно думать уже о музее Абрамовых, как филиале краеведческого или самостоятельном, общественном (время покажет), а не «бодаться» с человеком, который пока просто не понимает роли Абрамовых и их значения для Венёва, но является энтузиастом своего дела. 

Венёвский краеведческий музей расположен в здании - памятнике архитектуры 17 века.

Музей официально для посетителей в воскресенье закрыт, но специально для нас его отрыли, провели экскурсии, причем проводила одну из них сама директор.

Встреча с Н.В. Бургасовой, которая была соседкой и доброй  знакомой четы Абрамовых, состоялась в зале Венёвской школы искусств, которую также специально открыли для нас. Школа расположена прямо напротив дома, в котором недолгое время жили Абрамовы. Дом этот - панельный, двухэтажный, вероятно (судя по размерам) с двумя подъездами. Светлого цвета, чистенький, производит впечатление уютного. 

 Нина Васильевна Бургасова – человек очень интересный. Родилась на Алтае 24 марта  1931 (?) года. Окончила  медицинское училище,  фельдшер. С будущим мужем познакомилась в Забайкалье, где тот служил в армии. В начале 60-х приехали в г. Венёв, к родственникам мужа, приобрели дом, в котором она живет и сейчас (муж ушел из жизни четыре года назад). Во время знакомства с Абрамовыми работала палатной медсестрой в местной больнице. Ее супруг в 60-е – 70-е годы работал на каком-то складе – по тому времени  место хорошее.

Нина Васильевна села напротив нас на стуле и рассказывала нам свои воспоминания. Время от времени ей задавали вопросы, но в основном она говорила сама. Прекрасный рассказчик, речь свободная, никакого стеснения перед довольно большой аудиторией и в то же время скромность, умение рассказать именно об Абрамовых, а не о себе с Абрамовыми, чем нередко грешат многие воспоминания о выдающихся людях. Можно сказать, что это человек  большой внутренней культуры, несмотря на ее внешность обычной провинциальной пожилой женщины. Кстати, для своего весьма почтенного возраста (81 год) она прекрасно выглядит (лет на 65-70), полностью сохранила работоспособность, ухаживает за своим садом, полном цветов даже на исходе лета, и домом. О прошлом рассказывает подробно, сама даже удивляется, как хорошо все сохранилось в ее памяти. Вот эти порой бесценные подробности мы постарались зафиксировать в наших заметках.

Как мы  знаем, Борис Николаевич  и Нина Ивановна Абрамовы вернулись на Родину  из Харбина, где прожили 40 лет, в 1959 году. Первое время пытались найти постоянное место жительства сначала на Алтае, потом поблизости от Москвы и Киева. Все эти попытки оказались неудачными. И тогда был выбран Венёв, куда они приехали в 1961 году.

В силу разных причин в нашем сознании сложилось представление о том, что жизнь Абрамовых в Венёве была наполнена лишениями и трудностями. Это не вполне соответствует действительности. И лишения и трудности были – как часть их духовного пути. Но в Венёве они жили, как жило в то время большинство жителей России. 

Вначале они снимали комнаты в частных домах (в 2-х или 3-х, точно Н.В. Бургасова не помнит) затем, спустя приблизительно два года [5], получили благоустроенную квартиру в доме, который был описан выше. По тем временам это было очень хорошо, о такой квартире мечтали многие. Но плохая звукоизоляция и шумные соседи сделали для Абрамовых невозможным жить в этих условиях. Поэтому, спустя некоторое время они обменяли квартиру на часть дома (на трех хозяев) на этой же улице, приблизительно через два квартала. Переехав в него, Б.Н. Абрамов сразу же сделал дополнительную звукоизоляцию. И  уже на новом месте они  познакомились и близко сошлись со своими соседями Бургасовыми. Это произошло около 1965 года.

Дом Абрамовых находился неподалеку от перекрестка двух улиц (вторым или третьим) [6]. Напротив  их дома располагались старинные здания из красного кирпича, которые существуют и сейчас. А по диагонали перекрёстка, во втором от угла доме жила семья Бургасовых – муж, жена и дочь-школьница.  Именно она и стала причиной знакомства, переросшего в дружбу двух семей.

 В 1965 году на семейном совете Бургасовых было решено, что дочь будет поступать в Тульский педагогический институт, на факультет иностранных языков. Но было видно, что ее английский не дотягивал до нужного уровня. В поисках репетитора они обратились к  Б.Н.  Абрамову, который в течение года преподавал английский язык в венёвской вечерней школе.

Борис Николаевич согласился не сразу. Сказал, что сначала хочет познакомиться с девочкой. Знакомство состоялось, и Абрамов согласился давать ей уроки.  На занятия он приходил всегда вовремя, вел себя строго и сдержано, говорил на уроке только по-английски. Урок был очень насыщенным. В то же время чувствовалось, что он любил свою ученицу, называл ее «моя принцесса», старался принести ей какое-нибудь лакомство. В какой-то момент учительница английского языка в школе поняла, что у ее ученицы есть другой учитель. Бургасовы забеспокоились. Но Борис Николаевич сказал, что все будет в порядке. И лишь спустя много лет на встрече выпускников эта учительница рассказала, что Абрамов приходил к ней и разговаривал об ученице. Дочь  поступила в пединститут, причем Абрамов спросил ее, когда у нее будет экзамен и обещал помочь. И действительно, она совершенно не волновалась и сдала вступительные экзамены очень хорошо. В настоящее время дочь Бургасовых живет и работает в Туле.

Интересно, что занятия с девочкой не ограничивались только уроками английского. У нее была склонность к частым простудам и болезням горла. Борис Николаевич учил ее экзотическим тогда приемам восточной медицины (воздействие на акупунктурные точки), лечил ароматерапией.

Так начались долгие отношения Абрамовых и Бургасовых, продолжавшиеся до середины или конца  80-х годов [7].

Как рассказывала Нина Васильевна, Абрамовы представлялись ей «парой из другого мира». Борис Николаевич – подтянутый, всегда аккуратно одетый, доброжелательный, спокойный. Все умел делать. Очень любил Нину Ивановну, трогательно ухаживал за ней. Уже в те годы она не могла много ходить и делать что-то  по дому. Многое делал он сам, для других дел нанимали местных жительниц, которые помогали в уборке, приготовлении пищи [8]. Нина Ивановна сама не готовила, но всегда сидела рядом и говорила, что именно и в каком порядке необходимо класть в приготовляемое блюдо. 

Был небольшой огород, на котором работал Борис Николаевич, а  Нина Ивановна посильно помогала. Так, Бургасова вспоминает, что у них в огороде росла перечная мята, которой ни у кого в округе не было, и Нина Ивановна  предложила ей взять себе отростки. Эта мята и сейчас растет на участке Нины Васильевны.

Время от времени Бургасовы ездили на рыбалку на реку Осётр [9], которая  протекала неподалеку от города. Ездили сначала на мотоцикле с коляской, затем на машине (роскошь по тем временам). Часто к ним присоединялся Борис Николаевич. У него были бамбуковые удочки, невиданные в тех краях, фляжка с двойной крышкой, очень удобный и качественный костюм для рыбалки. Штаны от этого костюма Н.В. Бургасова купила у Нины Ивановны после ухода Бориса Николаевича, и долгие годы надевала на зимнюю рыбалку. Потом передала их, вместе с некоторыми другими вещами Абрамовых, в Новосибирск. 

Дом, в котором жили Абрамовы, выглядел  так: неутепленная веранда, на которой стояла газовая плита (газ в дом был проведен уже при Абрамовых, зимой, чтобы приготовить еду, приходилось тепло одеваться), затем жилая комната. Сбоку от двери стоял сундук «с имуществом», как называли его сами Абрамовы. В нем хранились вещи, привезенные из Харбина. С другой стороны стояла кровать Нины Ивановны, затем стол, кровать Бориса Николаевича, ширма, которая загораживала часть комнаты. Что было за ширмой, Бургасова не знала, и как рассказывает, даже почему-то не пыталась полюбопытствовать. Над кроватью Нины Ивановны висела акварель «Маки» [10] и вырезанная из газеты фотография иконы Св. Сергия. 

Топили Абрамовы только дровами, углем не пользовались, хотя это было гораздо дороже. 

По рассказу Бургасовой, жили очень скромно, бедно, «отказывали себе во всем». Но этому утверждению противоречат некоторые факты и особенности жизни Абрамовых. Они получали денежные переводы (откуда, Нина Васильевна не знает). Периодически продавали вещи из сундука – в условиях тогдашнего товарного голода это могло производить впечатление крайней бедности – продавать, а не приобретать (в очередях или «по блату»). Но даже обрывочные сведения о продаваемых ими вещах наводят на интересные выводы. Например, Абрамовы продали столовое серебро (сравнительно недорого, как и все, что продавали). Но вполне понятно, что столовое серебро им было просто не нужно, и привезли они его (как многие другие вещи из сундука)  именно для продажи. Эти вещи были, образно говоря, их «сберегательной книжкой», к которой они время от времени обращались. Кстати, продавать вещи продолжала Нина Ивановна и после ухода мужа.  А образ бедности был удобен Абрамовым, чтобы объяснить окружающим аскетизм их жизни, связанный с духовным Путем, по которому они шли. В Гранях Агни Йоги, 1953 (ч. 1) п. 131 говорится о диете, необходимой Абрамовым, прямо запрещается сахар и растительное масло. Вероятно, были и другие запреты. Объяснить это окружающим было очень трудно, легче создать впечатление крайней бедности, не позволяющей покупать многие продукты. Ведь в то  же время у них находились средства нанимать помощниц по хозяйству, Борис Николаевич имел мопед, на котором он ездил собирать лекарственные травы. 

В жизни Абрамовых в Венёве были и другие факты, которые трудно рационально объяснить. Например, Бургасова отметила, что никто из окружающих не знал, что они приехали из-за границы. Вообще никто не интересовался тем, чем Абрамовы занимались до Венёва. Причем Нина Васильевна даже отметила, что у нее не возникало интереса к этому: «Не говорил о прошлом, была как бы защита у них». 

Когда в Венёв, в 90-е годы, уже после ухода Н.И. Абрамовой приехали рериховцы из Новосибирска для сбора информации об Абрамовых, только тогда, с их слов Бургасова узнала, что Б.Н. Абрамов писал книги. Она убеждена, что никогда не видела в их доме ничего, что навело бы на мысль, что Борис Николаевич писал –  тетради, письменные принадлежности и т.п. Не было следов работы над рукописями. Можно предположить, что это были разумные меры предосторожности, чтобы не привлекать к себе внимания, например, «компетентных органов». Зато Бургасова запомнила, что Нина Ивановна писала много поздравительных открыток, как это было тогда принято. 

Несколько раз Нина Васильевна повторила: «Он был загадкой, он непонятный был для всех».  Отметила также, что он был хорошим слушателем. Был, по ее словам, похож на профессора консерватории из популярного тогда фильма «Приходите завтра». 

Уже после встречи, на улице был задан вопрос, как Абрамов относился к советской власти. Ответила, что хорошо, никогда не критиковал, всегда обращал внимание на положительные  стороны. Например, в один из праздников, во время трансляции по радио репортажа о демонстрации был произнесен лозунг (что-то вроде) «Ленин жив, Ленин будет жить вечно» Абрамов воскликнул: «Вот видите, они признают, что есть вечная жизнь!» 

Борис Николаевич рассказывал о Н.К. и Е.И. Рерих, говорил, что  картины Рериха излечивают. 

Уход Б.Н. Абрамова

По рассказу Н.В.  Бургасовой, за некоторое время до ухода Борис Николаевич почувствовал себя плохо. Жаловался на сердце и попросил совета у Нины Васильевны, которая  по работе в больнице хорошо знала медиков города. Она привела к нему домой хорошего врача, которая сделала необходимые назначения, в частности строфант. Бургасова сама ставила Абрамову уколы и делала все назначенные процедуры. После этого Борис Николаевич почувствовал себя хорошо и был ей очень благодарен. Пришел в гости с тортом, каких не продавалось в городе, с коньяком.     

Долгое время все было в порядке. Но 5 сентября 1972 года, когда Нина Васильевна была в больнице  на дежурстве, ей позвонили от Абрамовых и сказали, что Борису Николаевичу плохо. Она была занята по работе и посоветовала вызвать «скорую». Абрамова привезли в больницу  после 3 часов, когда врачи уже ушли. Дежурного врача почему-то не было. Около 5-ти часов дня Бургасова зашла в палату к Абрамову. Палата была рассчитана на 6 человек, но Борис Николаевич лежал один. Нина Васильевна спросила о самочувствии, Абрамов ни на что не жаловался. Спросила, что принести из дому – «ничего не нужно». Вспомнил о Нине Ивановне, сказал, что ей без него будет трудно, надо о ней позаботиться. Бургасова удивилась, просила не беспокоиться, обещала, что завтра утром придет и все, что надо, будет сделано. Когда утром она пришла на работу, ей сказали, что Б.Н. Абрамов умер. Это было для нее полной неожиданностью – ничто не предвещало этого.

Организацию похорон взял на себя муж Нины Васильевны,  тогда все вырастало в проблему – вырыть могилу, заказать гроб, организовать помещение для поминок. Поминальный обед прошел в клубе (?). Нина Ивановна была очень спокойна, «не проронила ни слезинки». Попросила Бургасову надеть на Бориса Николаевича крестик в морге. Приехали друзья Абрамовых – Данилов, Смирнов-Русецкий, «какие-то профессора» (по словам Бургасовой). На отдельном столике стояла водка, желающие могли себе наливать. Кто-то из приехавших  гостей  сказал: «Вы не представляете, какого человека вы похоронили!»

Спустя какое-то время у Нины Васильевны был сон-видение: много людей, на скамейке сидит Борис Николаевич, она хочет его спросить, но им не дают поговорить.

Нина Ивановна Абрамова

После ухода Бориса Николаевича  осталась одна. Прожила еще 22 года. Ей требовалась помощь в самых простых делах – вынести ведро, закрыть вьюшку в печке и т.п. Просила помощи у соседей. Была очень чувствительна к людям. Говорила о них – светлый человек, темный человек. Одна из соседок была темной, Нина Ивановна буквально сжималась в комок, когда та просто проходила мимо ее окна [11].

Бургасова упомянула, что Нина Ивановна очень хорошо относилась к  Борису Андреевичу  Данилову [12], отличала его от всех, всегда радовалась его приезду.

Н.И. Абрамова быстро сходилась с людьми, могла добиться того, что другим не удавалось. Например, Бургасова вспоминает, что зубы Нине Ивановне лечили на дому. За несколько лет до  ухода  Нины Ивановны  ее дом был назначен под снос [13]. Та  была против и до последнего момента отказывалась переезжать. Часть дома уже была снесена. В какой-то момент Нина Ивановна вышла из дома, ее вещи вынесли за ее спиной, она продолжала копаться в грядке, сажала рассаду. Все было сделано против ее воли.

Н.И. Абрамова получила однокомнатную квартиру в благоустроенном доме. После переезда их отношения с Бургасовой сошли на нет. О причине этого Бургасова говорила как-то неопределенно, и практически вся информация об этом периоде нуждается в серьезной перепроверке как полученная не из первых рук.

В это время  Н.И. Абрамовой помогали некий  Женя Николаев и еще сестры, дочери какого-то профессора из Москвы. Приезжали раз в неделю, привозили продукты, делали что-то по хозяйству. Сама Бургасова этого уже не видела. Про этот период существуют разные рассказы, которым не всегда можно верить, например,  что она не включала электрический свет, не всегда открывала дверь даже тем, кто приезжал к ней из Москвы.

Нина Ивановна Абрамова ушла из жизни в 1994 году. Перед уходом легла в больницу, пролежала там неделю.

После похорон Женя Николаев вынес многие вещи на свалку. Там, в частности, Бургасова нашла акварель «Маки», которая висела над кроватью Нины Ивановны. О судьбе Записей Н.И. Абрамовой  ничего неизвестно, кроме того, что они были.

О Бургасовой

Очень интересный человек. В Венёве многие общались с Абрамовыми, но никто не говорит о них – возможно, потому, что не заметили в них ничего особенного. В лучшем случае вспоминают, как Борис Николаевич зимой катал Нину Ивановну на саночках – образец заботливости, непривычной местным жителям.  

Н.В Бургасова прекрасно рассказывает, помнит многие подробности, понимает необыкновенность людей, с которыми ее свела жизнь. Читает Грани Агни Йоги и находит в них много необходимого для себя, ответы на многие вопросы. Ее можно назвать «свидетельницей», сумевшей донести до нас  ценнейшие подробности жизни Абрамовых, ближайших учеников и сотрудников Рерихов.

После встречи небольшая группа слушателей пошли проводить ее до дома, который находится в приблизительно двух кварталах от школы. Прошли мимо места, где стоял дом Абрамовых – сейчас там панельный пятиэтажный дом, на котором стараниями новосибирцев установлена мемориальная доска с символикой. Нина Васильевна указала приблизительное место, где был раньше домик Абрамовых и сохранившееся дерево, которое росло у них во дворе. Зашли на участок Н.В. Бургасовой. Там все так же, как было при Абрамовых. Цела скамейка у веранды, на которой любил сидеть Борис Николаевич, все очень чисто и ухожено.

Во время нашей встречи велась видеозапись. Это вторая из известных нам. Первая была сделана в 90-е годы новосибирскими рериховцами. Она распространялась по рериховским организациям, но видеть ее нам не пришлось.

Хочется надеяться, что  запись, сделанная на нашей встрече, станет доступной для исследователей жизни Абрамовых. В том числе можно будет уточнить и информацию, изложенную в данных заметках, т.к. их автор мог что-то неправильно расслышать или неточно записать.

2012 г., сентябрь.

Этот материал был написан в 2012 году, сразу после поездки в Венёв по впечатлениям и конспектам и не предназначался для публикации. Но  по прошествии нескольких лет  мы решили, что зафиксированные по горячим следам подробности  поездки и воспоминаний Н.В. Бургасовой  будут интересны почитателям творчества и жизненного подвига Бориса Николаевича и Нины Ивановны Абрамовых.

Подробнее о  ХI Международном научно-общественном форуме «Пути Духа – пути Культуры», в рамках которого состоялась описываемая  поездка,  можно прочитать на сайте Международного Совета Рериховских организаций.

Садовская И.А., Культурный Центр им. Н.К. Рериха (г. Алматы, Казахстан)

Фотографии (кроме оговоренных)  -  Тригонова Р.В., Культурный Центр им. Н.К. Рериха (г. Алматы, Казахстан)

2016 г., апрель.