Урумчи
Название административного центра провинции Синцзян Урумчи на китайском звучит как «Хун-мяо-цзы», то есть «Храм Красный» [1, с. 213]. Красный храм, который дал китайское название городу, находился в старом Урумчи на расстоянии 10 верст. Николай Константинович записал в дневнике, что следовало бы найти время и съездить в старый город [1, с. 235]. Но у нас, к сожалению, нет данных, побывал ли он там.
Экспедиция Н.К.Рериха прибыла в Урумчи 11 апреля 1926 года. Позади были - задержка местной китайской администрацией в Хотане на 3.5 месяца, арест оружия, унизительные досмотры багажа, запреты на исследования, на ведение дневника, на художественные работы, трудный переход через Турфанскую впадину. Не было никаких иллюзий относительно действий китайской администрации и в Урумчи, но здесь располагались многочисленная русская колония и генеральное консульство СССР и Рерихи надеялись на их помощь и поддержку.
Генеральное консульство СССР в Урумчи было учреждено в 1924 году после подписания договора о консульских отношениях между Союзом ССР и Китайской Республикой, в том числе о консульских отношениях в Синцзяне. В том же году были учреждены консульства СССР в городах Урумчи, Кашгаре, Кульдже, Чугучаке, а консульства Китая – в Алма-Ате, Семипалатинске, Зайсане, Ташкенте и Андижане. Провинциальные китайские власти вернули Советскому Союзу консульское и прочее имущество, принадлежавшее ранее Российской империи [3, с. 135].
Так называемый «русский квартал», район компактного расселения выходцев из России, располагался возле южных городских ворот, через которые в Урумчи вошел экспедиционный караван. «До китайского города следуем по русской фактории. Широкая улица с низкими домами русской постройки. Читаем вывески: «Кондитерская», «Ювелир», «Товарищество Бардыгина»…» - записал Н.К.Рерих в дневнике [1, с. 228].
Ю.Н.Рерих характеризует Урумчи как «…типичный, обнесенный стеной, китайский город с бесконечными рядами лавок, украшенными рекламными надписями на красной бумаге и толпами людей в черных одеждах. Лавки были заполнены всевозможными китайскими и даже европейскими товарами» [2. с. 103].
И еще одно свидетельство о столице провинции тех лет: «Корреспондент одной из эмигрантских газет 20-х годов в своем репортаже из столицы Синцзяна отмечал, что «Урумчи сейчас стал как бы полурусским городом. Везде слышна русская речь. Большинство городских, да и деревенских китайцев, дунган, сартов и других аборигенов края говорят сносно и охотно по-русски. Улицы Урумчи изобилуют везде русскими вывесками. Есть несколько русских ресторанов, не говоря уже про столовые и постоялые дворы. Всюду русские магазины, кондитерские и булочные, разные мастерские. Есть пимокатная фабрика. В окрестностях образцовые садоводства. Большие плодовые хозяйства. Куриные фермы. Шорные и сдельные мастерские по ремонту и даже изготовлению сельскохозяйственных орудий. Большие зерновые хозяйства и хлопковые плантации». (3, стр.128) В Урумчи также имелось отделение Русско-Азиатского банка.
Не сразу, но была решена проблема с квартирой. В городе свободных мест не было, а за городом опасно – орудовала банда дунган. Фельдман, директор Русско-Азиатского банка, любезно предложил Рерихам дом с большим подворьем, принадлежавший банку. Предложение было с радостью принято. Это отмечает Ю.Н.Рерих [2, с. 107].
Советское генеральное консульство располагалось в самом центре «русского» квартала в здании бывшего Российского представительства [3, с. 128]. На второй день пребывания в Урумчи Н.К.Рерих наносит визит консулу А.Быстрову с просьбой «устроить проезд через Алтай, через Сибирь…». Ответ ждут через две недели [1, с. 229].
С Александром Быстровым у Николая Константиновича установились добрые отношения, он ему был симпатичен и скупые строки дневника рассказывают об этом: «В тишине фактории Урумчи консул Быстров широкоохватно беседует о заданиях эволюции общины человечества, о движении народов, о знании, о значении цвета и звука… Дорого слушать эти широкие суждения» [1, с. 234]. И на следующей странице: «Хороший разговор с Б. Истинно можно поражаться широте взглядов его» [1, с. 235].
Вынужденная задержка в Урумчи осложняется продолжающимся произволом китайской администрации – обыск, допрос о художественных работах, запрет на посещение буддийских монастырей, отобрано оружие, письма и телеграммы не приходят, проволочки с выдачей китайских паспортов.
Н.К.Рерих с горечью записывает в дневнике: «Столько срочного, столько безотлагательного впереди, а здесь полное бездействие. Сидение на сундуках! Ожидание каждого дня» [1, с. 248]. А несколько ранее: «Теперь главная задача выбраться из Синцзяна» [1, с. 245]. «Если бы мы знали половину действительности, мы никогда не продолжили бы наш путь через Китай» [1, с. 236].
Изредка друзья устраивали Рерихам небольшие вылазки за город для осмотра местных достопримечательностей. В один их таких дней посетили даосский храм: «…поднимаемся за рекою на гору к даосскому храму, с богом всех богов. По одну его сторону шестирукий бог лошадей, по другую – бог насекомых. Впечатление храма несколько лучше и чище, вероятно, благодаря более уединенному положению на горе. С ближайшей скалы виден весь город и округа всех гор и холмов. Лучшее место из всего виденного в Китайском Туркестане» [1, с. 235].
Место было особенным. Ещё по дороге в Урумчи Николай Константинович записал, сохраняя особенности устной речи, рассказ встреченого путника: «Под Урумчи утесная гора, и … живут там святые люди. Раз подранил калмык горного барана, тот и довел калмыка до святого человека. Приглашал человек калмыка остаться с ними, но калмык домой отпросился. И дал калмыку святой полную полу деревянных щепочек. Понес калмык и думает: куда понесу эту невидаль. Взял да и вывалил в лес. Только две щепочки зацепились. А как пришел домой – глядь, а в поле-то золото зацепилось. Так и прогадал калмык» [1, с. 192].
Пребывание экспедиции в Урумчи совпало с подготовкой к открытию памятника Ленину на территории консульства. Его недавно получили из Советского Союза. Быстров обратился к Николаю Константиновичу с просьбой об эскизе постамента. На следующее утро рисунок был готов. По проекту Рериха пьедесталом служила усеченная пирамида из красного камня с серпом, молотом, звездой на передней стороне и надписью на семи языках «Ленин – великий Учитель». Открытие памятника планировалось 1 мая, в праздничный День международной солидарности трудящихся.
Во дворе консульства была заранее подготовлена площадка, заложен сквер и цветник [3, с. 159]. Но установка памятника была запрещена синцзянским губернатором, о чем с сожалением пишет Николай Константинович на страницах дневника [1, с. 242, 243, 245, 246].
С событиями вокруг памятника связан один занимательный факт разумного сотрудничества советской дипломатии и русского православия. Во дворе консульства находилась церковь, построенная еще в дореволюционные времена. Советские дипломаты хотели переделать ее в клуб, но этому резко воспротивились не только местные православные верующие, но и китайский губернатор [3, с.128]. Церковь была сохранена и была действующей во время пребывания Рерихов в Урумчи. Об этом упоминает Н.К.Рерих в связи с инцидентом вокруг памятника Ленину: «Местный священник сделал из Ленина – кесаря. Какие-то люди из русской колонии затруднялись прийти на открытие памятника Ленину, опасаясь контроверзы с религией. Но священник сказал проповедь и указал: Воздайте Богу божие, а кесарю кесарево». Тогда затруднение исчезло» [1, с. 241].
Карандашный эскиз памятника, выполненный Н.К.Рерихом, долгое время хранился в личном архиве бывшего генконсула Быстрова. В настоящее время он находится в частной коллекции в Москве [3, с. 160].
Наконец получена телеграмма о проездной визе, задержанная китайцами в Чугучаке на месяц [1, с. 249]. Начались сборы к отъезду, нашлись возчики, был выбран путь: «Предлагаются три комбинации. Одна – на Кульджу, оттуда мотором до Ташкента и прямым поездом на Восток. Вторая – Чугучак, Семипалатинск, Новосибирск. Третья – Тополев Мыс, Зайсан, Иртыш, Семипалатинск, Новосибирск. Заманчива третья комбинация, где едем пароходом по Иртышу среди долистых и холмистых далей. Уж очень заманчиво. Но не помешают ли опять китайцы?» [1, с. 250].
После долгих проволочек получен паспорт до Пекина – свиток, длиною в рост человека, с указанием количества всех вещей багажа и их описанием. Хлопоты с укладкой. Прощание с друзьями. Понимая непредсказуемость и опасность предстоящего пути, Николай Константинович оставляет консулу Быстрову на хранение свой дневник и составляет завещание [4, с. 251]. Наконец 16 мая выехали. «Налево лиловели и синели снежные хребты Тянь-Шаня. За ними остались калмыцкие юлдусы. За ними Майтрейя. Позади показался Богдо-Ула во всей его красоте. В снегах сияли три вершины, и было так радостно и светло, что китайская мгла сразу побледнела» [1, с. 256]. На следующий день: «…едем с сознанием пленников, вырвавшихся из гнезда грабительской банды» [1, с. 258].
В Урумчи экспедиция стояла 36 дней.
Далее приведены современные фотографии некоторых мест в Урумчи, посещаемых Рерихами и упоминаемых в дневниковых записях. Фотографии выполнены Ахтямовым В.Х.
Здание бывшего советского генерального консульства в исторической части города, где когда-то располагался «русский квартал». Вероятнее всего, здание после 1926 года достраивалось, реконструировалось, но именно в нем с 1924 года располагались советские дипломатические службы. Имеет статус исторического и архитектурного памятника. В 1994 году городское правительство объявило его охраняемым объектом культуры, а в 2003 году аналогичное решение было принято народным правительством Синцзян-Уйгурского автономного района. Об этом свидетельствуют мемориальные доски на стене консульства и в сквере перед ним. Знаменателен текст красного транспаранта на фасаде: «Достойно проведем выборы, защитим единство Родины и сплоченность национальностей».
Мемориальная доска на стене здания бывшего советского консульства с надписью на китайском и уйгурском языках: «Охраняемый объект культуры г. Урумчи. Консульство СССР в г. Дихуа. Объявлено отделением культуры городского правительства г. Урумчи в марте 1994 года. Установлено в сентябре 1994 года».
Мемориальная плита перед зданием консульства с надписью на китайском и уйгурском языках: «Охраняемый объект культуры Синьцзян-Уйгурского автономного района. Административное здание бывшего генерального консульства Советского Союза. Объявлено Народным правительством Синьцзян-Уйгурского автономного района 19 февраля 2003 года. Установлено Народным правительством Синьцзян-Уйгурского автономного района в сентябре 2006 года».
Бюст В.И.Ленина, установленный в первой половине 90-х годов, перед фасадом здания бывшего советского консульства администрацией города Урумчи. По словам местного жителя, бюст был вывезен из бывшего Советского Союза в период массового демонтажа одноименных монументальных объектов. Знаменательно, что спустя почти 80 лет памятник Ленину в Урумчи все-таки был установлен. Вокруг памятника устроена клумба.
Памятник В.И.Ленину, вид спереди.
Современная фотография даосского монастыря. Общий вид. Сейчас его называют «Большой буддийский храм «Красная гора». Комплекс охраняется государством как культурно-исторический памятник и открыт для посетителей. Обращает на себя внимание резная вертикальная конструкция в виде башни. Похожая башня приведена на одной из иллюстраций в книге Л.В.Шапошниковой «Великое путешествие. Мастер» (4, стр.183), установлена в Индии, в Читракуте и называется «Башня победы». Башня на урумчинском утесе также, несомненно, является знаком забытых исторических событий, когда-то произошедших в этих краях, знаком метаистории.
Парадный вход в храмовый комплекс. Надпись на китайском языке: «Большой буддийский храм».
Один из храмов комплекса. В орнаменте фронтона использована символика Триединства.
Фрагмент орнамента фронтона с символикой Триединства.
Вид на современный Урумчи со смотровой площадки храмового комплекса. Вспомним дневниковую запись Н.К.Рериха 1926 года: «С ближайшей скалы виден весь город и округа всех гор и холмов». Сегодня с этой скалы видна только часть города, за прошедшие 80 лет ставшего крупным административно-торговым центром современного Китая с численностью населения около 2-х миллионов человек. А «округу всех гор и холмов» заслонили небоскребы и городской смог. Место перестало быть уединенным.
Литература:
1. Николай Рерих «Алтай-Гималаи» путевой дневник, Рига «Виеда», 1992г.
2. Ю.Н.Рерих «По тропам срединной Азии», издательство «Агни», 1994г.
3. В.Г.Обухов «Схватка шести империй. Битва за Синцзян», Москва «Вече», 2007 г.
4.Л.В.Шапошникова «Великое путешествие. Мастер» Книга первая, Москва, МЦР, Мастер-Банк, 1998г.
Главная → Центрально-Азиатская экспедиция
